«Откровения о…» Книга 3. Расплата

– Ну причём здесь Италия и Польша, Люд? Берлин, сувенирная лавка на пересечении Циммерштрассе и Фридрихштрассе. Самая настоящая Германия, детка. Всё по‑честному.

Я помолчала, соображая. И не дура, поняла. По груди изнутри поползла противная горечь. Главное – не облажаться. Главное – сдержаться и не подать вида… Но, твою же мать, как хотелось вцепиться ей в патлы!

Откинула голову на спинку сиденья, вздохнула, прикрыв глаза.

– Спасибо, Оль. Серьёзно, приятно, что ты думала обо мне даже там. Это всё, что ты хотела? А то меня Денис дома ждёт.

– Что‑то я в этом сомневаюсь. Ему сейчас не до баб.

И я, собрав волю в кулак, повернулась к ней:

– Кстати, что случилось‑то? Я новости сегодня смотрела, говорят всё хреново?

Она усмехнулась:

– Когда у тебя отжимают предприятие с уставным капиталом в пол ляма зеленью – это да… Слегка хреново.

Упивается своей осведомлённостью, сучка. Рисуется. Спокойно, Кобыркова. Главное сохранять лёгкий похеризм.

– Мм. И кто эти умники? Уже известно?

Посмотрели друг на друга, и Боярская развела руками:

– Я пас. Раз Денис не сказал, значит, тебя это не касается. И я с ним согласна.

С‑с‑сука… Спокойно, Людок… Спокойно…

– Да не больно‑то и хотелось, если честно. Я для него, знаешь ли, тихая гавань. Райский уголок, куда хочется возвращаться снова и снова. После всех этих ваших секретных проблем он приезжает ко мне, и я делаю ему хорошо. А он делает хорошо мне. Так и живём. – Улыбнулась, глядя, как пытается сохранить лицо Боярская. – Теперь всё? Я поехала?

Она помолчала, задумчиво поглаживая оплетённый золотистой кожей руль. Понаблюдала, как ходит возле моего Паджеро Макс. Закурила.

Слишком долгая пауза для ерундового разговора.

– Помнишь, мы договаривались – тебе Денис, мне его бабки?

– Ну?

– Я передумала. Мне нужен он.

Я через силу усмехнулась.

– А я нет, так что иди на хер, Оль. – И я даже сама удивилась, насколько спокойно это прозвучало.

– Ты не понимаешь, Люд, – в её голосе остро зазвенело раздражение. – Я с тобой сейчас как с равной разговариваю, надеюсь на то, что ты девчонка‑то неглупая. – Глубоко затянулась, погрызла губу. – Не потянешь ты его, поняла? Не потянешь.

– Это он сказал?

– Да причём тут он? – почти взорвалась Боярская. – Он мужик, что он может сказать, вообще? Он до последнего будет строить из себя героя, а время уходит… – замолчала, глядя вдаль. Сделала несколько суетливых коротких затяжек – одну за другой, и швырнула сигарету в окно. Выпустила дым сквозь поджатые губы. – Короче, девочка… Если он тебе хоть немного дорог, если ты хочешь до самой старости вспоминать ваши отношения как прекрасную сказку из счастливой юности – просто свали из его жизни. Ясно?

– Иди на хер, Оль, – огромным усилием воли сохраняя спокойствие, усмехнулась я. – И это забери! – Кинула ей на колени кусок Берлинской стены и вышла из машины.

– Дура упрямая! Зачем он тебе, такой?! – крикнула она, выскочив вслед за мной. – Ты наиграешься и бросишь! Ты не останешься с ним, идиотка! А ему потом с этим жить, дура ты!..

 

Я молчала, и Макс молчал. Конечно, он слышал вопли Боярской, но понимал, что сейчас неудачное время для разговора. Ну и спрашивается, где ещё я найду такого классного водителя? Да даже больше – друга!

Настроение было ни к чёрту. Настроение было – послать всех на хер и заграбастать‑таки себе огромный кусок счастья, своего же собственного счастья, на которое с какого‑то хрена посягают все, кому не лень. Взять того же Макса. Зачем я вообще состроила из себя героиню, милостиво отпустив его к Ленке? Надо было заложить втихую Денису, да и всё. Он бы его отымел и оставил при мне.

Кто‑нибудь, когда‑нибудь думал обо мне? Жертвовал ради меня своим комфортом? Ни хрена. Вот и Ленка наиграется Максом и свалит в закат. А я друга потеряла. Сообщника!

Дело в том, что сегодня днём, несмотря на полный завал в делах, Денис нашёл время встретиться с Максом, и тот попросился на свободу. Об этом, по дороге в Олимп рассказал мне сам Макс. Денис потребовал объяснений, и Макс от души наплёл ему про мой дурацкий, прямо‑таки невыносимый характер. Я не в обиде, чего уж там, собственно, мы так и договаривались… Но… Но, блин, с какого хрена я это сделала?!

И Денис, главное, обещал его отпустить! А у меня спросил? Разве это не мой водитель? Или моё мнение как обычно – десятое?!

За окном мелькали светофоры, рекламные щиты, ларьки вдоль дороги. А мои мысли неизбежно, как бы ни старалась я отвлечь их Максом, скатывались к одному: Германия. Берлин. Интересно, когда? Когда не вернулся из Польши, как обещал – в четверг? Или раньше, когда не вернулся, как обещал, из Италии? И ведь даже не обмолвился. И Медок тоже, кстати. «Людочка, как дела, Людочка если что надо – обращайся…» Шестёрка, блин. Да оно и хер с ним с Медком, но Денис? Почему не сказал?

Когда подъехали к повороту во двор, с противоположной стороны дороги как раз подрулил Денис. Моргнул Максу фарами, веля ехать вперёд.

Боже, как меня захлестнуло! Сразу всё из головы вылетело, и осталась только радость. Кажется, я ощутила на ладонях тепло его кожи, на губах – табачный дымок. Соскучилась. Жутко. И не надеялась, что сегодня ещё увижу, а он вот он – крадётся сзади, как большой одинокий хищник. Мой. Ко мне приехал!

А потом раз! – и снова Германия. Боярская, рожа её наглая. Интуиция. Вот как тогда, когда чувствовала присутствие женщины в своей машине, но не могла бы объяснить почему, так и теперь что‑то тревожило. Выедало. Ненавижу свою интуицию, одни проблемы от неё!

Вышли с Максом, подождали, пока припаркуется Денис. С одной стороны, хотелось кинуться ему на шею, а с другой – что‑то удерживало. Может, Макс. Сошлись на пятачке между машинами – как будто на стрелку приехали.

– Ну рассказывайте, – без предисловий начал Денис, и тряхнув запястьем, глянул на часы. – Только по существу.

Мы с Максом переглянулись, и он взял удар на себя.

– Бать, ну просто я хочу чем‑то другим заняться.

– Чем? Таксовать?

– Ну, не знаю ещё. Может, в ЧОП пойду.

– Шило на мыло, тебе не кажется?

Макс промолчал.

– Причина?

– Ну я же говорил…