Отраженный мир

Во сне было все то же, но не то. Она встала и взглянула на зеркало. Не особенно удивилась, когда поняла, что видит в глубине, сквозь гладкую поверхность стены, длинную череду одинаковых камер. Вон, почти в самом конце Влад. Ощупывает каждый миллиметр камеры – ищет слабое место. Он сторонник силовых методов. Понятно, что он далеко, а лица видно очень близко… ЧуднО…

И в этот момент зазвучал слабый голос невидимого собеседника: трудно было понять, откуда он идет.

– Юля, ты слышишь меня?

– Артем? – Его голос невозможно было перепутать с другими: интонации, тембр… Но откуда исходил звук?

– Ты здесь?

– Нет, я в нашем мире. Не знаю, сколько смогу удерживать связь, поэтому отвечай скорее: где ты, где Влад? Просто опиши, что видишь, – спокойно, как ребенку, подсказал голос.

– Мы в тюрьме, очень странной, зеркальной. Но, знаешь, с зеркалами что‑то не так. Сначала я видела только свое отражение, а сейчас могу смотреть сквозь стены. Здесь много людей, Влад, Денис, его привели с нами, Паша из Саратова, сестру его не видела, Андрей из Воронежа, Алена из Питера. Что же это происходит?

Юля замолчала и осталась в абсолютной тишине, повисшей в камере. Сон или явь? Кому она все это рассказывает?

– Вспомни, зеркало для тебя не преграда, – прорвался голос Артема, а потом зазвучал очень твердо и настойчиво.

– Просто поверь. А лучше вспомни, ты рассказывала мне свой сон, из детства, когда зеркало разрушилось и во сне, и наяву. Сейчас то же самое. Сосредоточься. Вам нужно выбираться из этого пространства – оно опасно!

– Попробую!

Юля подошла к зеркалу‑стене. Что же дальше? Вспомнились разные фильмы, в которых волшебники делают взмах рукой. Зажмурилась, махнула, и… Ничего не произошло. «Интересно, как это выглядит со стороны – стою, перед зеркалом руками машу». Она приоткрыла глаза…

– Нормально все выглядит, не о том думаешь, девочка.

Артем не насмехался, он все еще был с ней.

Что было в том сне? Пугающее зеркало, в которое не хотелось смотреть. И огромное желание, чтобы оно разбилось. И оно… разбилось. Тогда. А сейчас? Юля постояла еще, осторожно открыла глаза – целехонькое зеркало с издевкой отразило сосредоточенный взгляд. Тогда она стала просто смотреть в собственные глаза. Захотела увидеть больше, чем просто отражение. Что это за тюрьма? Кто и для чего ее построил? Зеркало‑зеркало, ты должно помнить всех, кто смотрелся в тебя…

– Покажи мне их! Открой свою тайну!

Взгляд расфокусировался, теперь девушка видела не только себя: сквозь мутное отражение на нее смотрел старик с белыми волосами и черными глазами. Смотрел на нее и сквозь нее, губы его шевелились, но слов не было слышно. Он водил руками перед собой, а от кончиков пальцев тянулись тонкие, еле заметные нити, которые расплывались по поверхности зеркала. Оно было жидким, а затем застывало, становилось гладким, обычным. Старик шагал от одной стены к другой…

– Ты видишь его, Артем?

Даже думать старалась едва различимым шепотом.

– Да, – ответ прозвучал приглушенно.

– Кто это? Что он делает?

– Не уверен, но, кажется, строит тюрьму.

В этот момент за спиной старика возник высокий человек в темной одежде, который держал за локоть бледного понурившегося парня.

– Фергус, – обратился к старику, – я привел пленника, как ты просил.

– Хорошо, – медленно, с усилием, не поворачиваясь, отозвался старик, – я закончил в левом крыле. Запри его в любую камеру, и мы начнем опыт.

– Так, значит, Фергус, – отметил Артем. – Попробуем узнать, кто это такой.

Юля на секунду отвлеклась, – и картинка поменялась. Пленник теперь выглядел так, будто провел в тюрьме много времени: волосы отрасли и спутались, одежда кое‑где порвалась, щеки ввалились, а взгляд…о, это был ужасный взгляд, в котором сплелись страх, безумие, отчаяние…

– Юля, он совершенно безумен, посмотри, что он делает…

Девушка видела его и многих других пленников, которые заполнили длинную череду камер. А тот… он бил кулаками (на которых алая кровь текла по черным, спекшимся ссадинам) по глади зеркала все медленнее и медленнее и, как в трансе, повторял: «Убирайся, не входи, убирайся, не подходи ко мне, не смотри на меня…».

За стеклом, напротив него, стоял Фергус и читал заклинание: от кончиков пальцев тянулись черные нити‑змеи, заканчивающиеся сотнями глаз, которые смотрели на обезумевшего парня.

– Перестань, – попросила Юля, но старик не обратил внимания.

– Немедленно прекрати, – голос прозвучал тверже.

Реакции не последовало.

– Отстань от него, слышишь, ты! Эй, Фергус, посмотри на меня! – девушка начала злиться. – Посмотри‑ка на меня, негодяй!

Вот здесь старик дернулся, будто что‑то заставило его отвлечься и присмотреться…

– Кто здесь? – спросил он через какое‑то время.

Ну, хотя бы про заклинание свое забыл. Змеи исчезли, а парень без сил рухнул на пол.

– Я здесь, и я разрушу твою чертову тюрьму! Так и знай, старый мерзавец! – как можно громче крикнула Юля.

И он посмотрел ей в глаза! Он смотрел, а она видела, в мелькающих кадрах, глаза сотен людей, которых мучили кошмары. И злилась, и хотела помочь им, уничтожить стены, уничтожить зеркала с паутинами черных заклинаний.

– Тебя нет, старик, тебя нет! – повторяла девушка как заклинание…

Сначала в глазах старика возникло недоумение, потом злость, но она не останавливалась.

– Нет! Ты только слепок, мираж, исчезни, исчезни! – по стеклу пробежала трещина.

– Я вижу тебя, чужеземка, – заговорил старый колдун.

И она поняла, что это действительно не человек, а только впечатанный в стекло оттиск своего создателя.

– Ты слаба, закрой глаза, успокойся, это сон, сон, ты спишь, все это мираж, – он пытался остановить ее.

Ну, уж нет! Юля вдруг ясно осознала, что смешно пытаться удержать ее таким образом, подошла к гладкой поверхности, нажала обеими руками.

– Не пре‑гра‑да!

Она крикнула громко, растягивая каждый слог и глядя прямо в черные злые глаза. И все рухнуло. Не разлетелось вдребезги, а просто упало без осколков. И вместе с зеркалом иссякли все чувства – злость на старика, помноженная на сострадание к пленникам, – которые удерживали ее на ногах. Девушка с трудом сделала пару шагов и опустилась на топчан.

– Юля, Юля, не отключайся.