Отверженные. Часть 1

«Похоже на заброшенный. Да ещё и на отшибе. Никто не узнает, что я тут побывал и всё вынес. Хе‑хе!» – пронеслась мысль у Жеки, и он уже продумывал план ограбления.

Собрав в рюкзак побольше яблок, он спустился с дерева и направился к дому.

Но стоило ему подойти ближе, как в кустах кто‑то зарычал.

– Эй! Кыш! – крикнул рыжий мальчишка и заглянул в кусты. – Там собака, что ли?

Из кустов выскочила лохматая и дикая девочка и налетела на мальчишку: сбила с ног, царапала и кусалась. Она оказалась неожиданно сильной – мальчишка не мог вырваться из её цепких рук.

– Эй! Прекрати! Я тебе ничего не сделаю! Сильная, зараза! Отпусти меня!

Он ударил девчонку палкой по голове – не сильно, но достаточно, чтобы она отступила. Та попятилась и начала кружить вокруг него на четвереньках, словно дикий зверёныш.

– У меня есть конфетка. Хочешь конфетку?

Мальчишка вынул из кармана шорт мятую карамель и протянул дикарке. Та удивлённо уставилась на яркую обёртку.

– На, бери. Только не кидайся больше и не кусайся, ладно?

Девочка кивнула и осторожно взяла конфету, развернула, откусила маленький кусочек… и тут же завернула обратно, спрятала в карман.

Жека внимательно наблюдал за девочкой и никак не мог понять – что с ней? Как она вообще оказалась здесь одна и ведёт себя, как дикарка?

– Меня зовут Женя, – представился он. – Но можешь звать Жекой… или Револьвером. А тебя как зовут? И где твои родители? Ты потерялась?

Девочка не ответила. Только показала маленьким пальчиком на тот самый дом, который чуть не обчистил Жека.

– Это твой дом?

В ответ – молчаливый кивок. «Да, это её дом», – мысленно ответил сам себе Жека.

При свете дня он смог разглядеть девочку получше. Она встала в полный рост и больше не ползала, как собака. Дикарка оказалась маленькой и хрупкой, но сильной. Её чёрные глаза были глубокими, как ночь, полные бездонной темноты, в которой хотелось раствориться. Волосы – пепельно‑русые, холодного оттенка, словно призрачные нити. Бледная кожа без румянца делала её похожей на фарфоровую куклу. Ей не хватало красивого платья и пружинистых кудряшек, украшенных соломенной шляпкой.

Жека на мгновение остолбенел: дикарка кого‑то ему напоминала… Но где и когда он мог её видеть?

«Какая она милая… хоть и дикая», – умилился он.

На вид девочке было лет одиннадцать, но выглядела младше. Жека был выше её на полторы головы и выглядел старше своих лет.

Дикарка показалась ему странной: то ползает, то рычит, то молчит. Даже не смотрит на него, а пялится на его рваные кеды.

«Может, у неё с головой не всё в порядке? Тогда, где её родители? Или она заблудилась?» – размышлял Жека и спросил у девочки:

– Ты немая, что ли?

– Нет! – вдруг громко крикнула девочка и, развернувшись, убежала в дом.

Жека удивился тому, что девочка разговаривает. Он пошёл следом за ней и вошёл в чистый летний дом – там царила тишина, даже гнетущая.

– Чисто у тебя тут… и тихо. Где родители‑то?

Но на его вопрос девочка расплакалась и, всхлипывая, убежала на второй этаж. Жека поспешно поднялся за ней и подошёл к двери комнаты.

– Эй! Открой дверь! Твои родители умерли или бросили тебя? Или ты заблудилась? Если так, то я могу тебя вернуть домой, – говорил Жека с девочкой, но ответа от неё не было.

За дверью было слышно, как дикарка плачет – громко, с истерикой, будто выплёскивала наружу весь ужас, который копился внутри.

«Она точно псих… хотя… кто знает, что с ней случилось. Надо бы её как‑то успокоить, а то ещё начудит», – размышлял Жека и подошёл вплотную к двери, стал успокаивать девочку:

– Ну не плачь… Ладно‑ладно, больше не буду спрашивать про родителей. Дом у тебя такой чистый. Это ты всё прибираешь?

– Да! – сквозь слёзы выкрикнула девочка и вышла из комнаты.

Только сейчас Жека наконец разглядел комнату, в которой скрывалась дикарка, и понял – она живёт здесь одна. Дом был чистым, но в общей атмосфере чувствовалась пустота. Такая, от которой по коже пробегают мурашки. Словно призраки бесшумно скользили по деревянным половицам.

Жеку что‑то напугало – по его телу прокатилась дрожь, будто глубоко внутри кто‑то шепнул: «Ты знаешь это место». Ему стало не по себе. Этот дом был похож на тот, что приходил к нему в странных, тревожных снах – и это ощущение невозможно было выбросить из головы. Он резко отогнал эту мысль и подумал, что нужно забрать девочку со собой. Он сейчас как раз собирался двигаться в сторону Москвы: хватит скитаться по заброшенным сёлам и ночевать на чердаках. В Москве можно начать новую жизнь. Там и затеряться проще: полицейские ищут его за мелкое воровство и драки, но в столице его точно никто не найдёт.

– Слушай… а пошли со мной, – предложил Жека. – Я как раз в Москву иду. Мне терять нечего. Я сирота. А тебе, наверное, тоже тут одной невесело? А так вместе будем бродить по этому свету. И не плачь… Я не люблю, когда плачут.

– А… ты знаешь дорогу в Москву? – почти шёпотом спросила девочка.

– Знаю, – кивнул Жека. – Так пойдёшь со мной?

– Да, – скромно ответила она.

Она молча собрала рюкзак и аккуратно закрыла дверь дома. Затем она вышла в сад и подошла к клумбе, где росли люпины.

– Я найду Тамару и сразу вернусь, – шепнула девочка, словно обещала это кому‑то, кого Жека не видел.

– Пошли, волчица! Скоро стемнеет, а нам ещё топать – ого‑го!

Девочка, как тихая мышка, побежала за шустрым Жекой, но всё время оборачивалась в сторону дома, пока тот не скрылся из виду.

 

 

***

 

Всю дорогу странная девочка покорно следовала за рыжеволосым беспризорником – точно таким же, как она. У него были глаза разного цвета, и это придавало ему агрессивный и немного таинственный вид. Одежда на нём была потрёпанная, обувь – изношенная до дыр, но ему было всё равно: он уверенно шёл вперёд.

Жека всю дорогу рассказывал о своих приключениях, а девочка молчала и шла за ним, как верный пёс.

Болтовня мальчишки прошла незаметно, как и время. Беспризорники пришли к железной дороге глубокой ночью.