Пандемия любви. Том 1
Был самый разгар июля. Из окна тянуло настоящим московским летом. Запах нагретого асфальта мешался с перегарными автомобильными выхлопами, не оставляя шансов выжить одурманенной пыльной листве деревьев и жухлой траве. Запах был родным, успокаивающим, и я подумала, что в конце концов всё устроится, всё будет нормально и переживать совершенно незачем.
Так и оказалось. Вообще это лето, не в пример предыдущим, выдалось для меня особенно удачным. Привыкнуть к такому положению вещей было пока ещё сложно, и каждое утро, пробудившись, я щипала себя за нос, дабы удостовериться, что я действительно проснулась, а не продолжаю парить в тумане утренних грёз.
Во‑первых, июль был прежде всего славен тем, что меня бросил муж. Представляете? Ну кто бы мог на такое рассчитывать?
Однако это принесло изрядные хлопоты, так как мне пришлось сильно беспокоиться из‑за плачевного состояния Валюши, как раз поселившейся у меня на время отсутствия своих домочадцев. Мне с большим трудом удалось вывести её из шока, в котором она пребывала с момента объявления приговора вплоть до самого «выноса тела» вместе с последними пожитками, принадлежавшими моему бывшему благоверному.
Всё произошло так стремительно, что я до последней минуты не смела верить в собственное везение, и, когда всё завершилось, я, чуя в себе силы недюжинные, обратила свою энергию на восстановление душевного равновесия моей милой подруги. Как все чувствительные натуры, она плохо справлялась с нестандартными ситуациями.
Впрочем, расскажу по порядку. Нет, пожалуй, на это у меня терпения не хватит, поэтому изложу события с максимальными сокращениями, задержав внимание лишь на самых ключевых позициях.
Короче говоря, мой дражайший, наилюбезнейший супруг самым скорейшим образом успел развестись, жениться и отбыть на постоянное место жительство в Соединённые Штаты. И всего за одну неделю! Как вам? Вот и я говорю!
Никогда не подозревала в нём такой скрытности! Оказывается, всё тщательно готовилось целых два месяца, и в последнюю неделю оставалось лишь завершить формальности, открывающие путь к нашему новому счастью. Гостевая виза была уже готова, следовало только оформить развод и зарегистрировать новый брак с гражданкой вышеозначенного государства, да пошли ему небеса вечного мира и процветания!
Расторжение старого брака и регистрация нового произошли в один и тот же день в стенах нашего родного Тушинского загса, и я сама лично была подружкой невесты, ибо иной кандидатуры на тот момент в обозримом пространстве не оказалось, если не считать абсолютно деморализованную подобными фишками Валюшу. Из опасения, что всё может сорваться, я немедленно согласилась выступить в этом трогательном амплуа, скрепив союз двух любящих сердец собственноручной подписью.
Конечно, это стоило приличных денег. Новоиспечённой супруге пришлось изрядно раскошелиться, к немалому удовольствию сотрудников славного районного отдела записи актов гражданского состояния. На их лицах просто читалось, что за такую сумму они готовы немедленно проделать ту же процедуру, только в обратном порядке. Они даже посматривали на меня с сочувствием и робкой надеждой. Ха‑ха! Меня так и подмывало сказать им, что не только не дала бы за это и ломаного гроша, но и не согласилась бы за сумму, стократно превышающую их нынешний гонорар.
Я ещё не упоминала, что Джудит, наша новая избранница, единолично владела весьма недурным состоянием своего безвременно покинувшего этот мир супруга? Как же я упустила такую важную деталь? Она была богата! И это приятное обстоятельство с лихвой компенсировало её, прямо скажем, не первую молодость. Но что могут значить такие мелочи для настоящего чувства?
Джудит казалась очень счастливой и временами бросала томные взгляды на новобрачного, теребя в руках крошечный кружевной платочек. Бедолага. Откуда ей было знать, во что превратится её жизнь в самом ближайшем будущем. Но уж кто‑кто, только не я имела намерение просветить невесту на этот счёт. Не хватало собственными руками зарыть в землю свалившееся счастье! Я приняла решение бороться за него до конца – конечно же, имеется в виду счастье.
Честно говоря, ума не приложу, где Маковецкий выкопал эту беднягу, мне было искренне жаль, что судьба обошлась с ней так лихо, но что я могла поделать? Своей вины за это я не чувствовала, а в любви, как известно, каждый сам за себя. Не я же, в конце концов, их познакомила.
Маэстро выглядел молодцом. Я даже нашла его привлекательным в новом костюме с гвоздикой в петлице. Он был старательно выбрит и трезв, правда, чувствовалось, что недавно. Опустив глаза вниз, я заметила, что надетые на нём ботинки ослепительно начищены. Последний раз подобное явление я имела счастье лицезреть на собственной свадьбе. Воистину мой бывший муж никогда не изменял своим привычкам!
Последнее «прости» было несколько омрачено Эльзой. Когда мой навеки утраченный предмет страсти перед отлётом заехал забрать оставшиеся вещи, произошёл небольшой инцидент, жертвою которого пали ни в чём не повинные новенькие джинсы фирмы «Готье» цвета морского песка.
Не знаю, какая муха укусила добрую, безобидную Эльзу, но едва наш маэстро ступил на порог квартиры, шерсть на её холке грозно поднялась дыбом, верхняя губа взлетела вверх, обнажая клыки, а из горла исторгся такой звериный рык, что у меня мурашки по спине побежали. В следующую секунду она сделала стремительный бросок, в результате чего в её пасти остался огромный бежевый клок, а на голой коленке вопящего Маковецкого – красные отпечатки огромных зубов. Пока мы с перепуганной Валькой оттаскивали упирающуюся Эльзу и заталкивали её в кухню, отпечатки приняли угрожающе сизый оттенок, нога начала распухать, и мой неверный возлюбленный поспешил с проклятиями ретироваться, не забыв прихватить свои свёртки.
Таким образом, предполагаемое слёзное прощание было безнадёжно скомкано. Впечатлительная Валька поплелась на кухню искать валерьянку, а я отправилась следом сделать внушение провинившейся Эльзе.
Когда я заглянула под стол и погрозила ей пальцем, она победно выплюнула мне под ноги жёваный мокрый обрывок ткани.
* * *
Прошла неделя. Валькины раны начали постепенно затягиваться, на её личико вернулась улыбка, она снова стала смотреть свои любимые ток‑шоу, читать журнал «Лиза», а главное, готовить. Правда, нет‑нет в процессе шинковки то моркови, то лука её вдруг охватывали тревожные воспоминания, она хмурилась и принималась бормотать себе под нос что‑то вроде: «Нет, каков подонок! Просто уму непостижимо… и ведь дойти до такой низости…»
Это грозило рецидивом, и я тут же перехватывала инициативу, ловко уводя Валюшины мысли от скользкой темы вопросом, не помнит ли она рецепт приготовления, к примеру, пирожного «картошка». Этот нехитрый трюк почти всегда срабатывал, и я вздыхала с облегчением.
А в общем и целом у нас в доме царила полная идиллия. Мы чудесно проводили время, радуясь обществу друг друга, болтали, хихикали как школьницы, и вспоминали прежние времена. Валюша постоянно пичкала меня какими‑то вкусностями, так что вскоре, застёгивая юбку, я уже должна была приложить некоторые усилия.
