Пандемия любви. Том 2

– О таком даже и не думал. Уверен, что в этом случае из двух зол вы всё‑таки выбрали бы мужчин.

– Однозначно.

– Ну, тогда, похоже, у меня есть шанс, – хмыкнул он, явно довольный поворотом разговора.

– Шанс в чём? – не сдавалась я, почувствовав себя в привычном русле.

– Вероятно, в обольщении вас, – пояснил он, сделав изрядный глоток вина.

«Ну наконец‑то. По крайней мере, откровенно…»

– Не советую впустую тратить время, – немедленно отозвалась я. – Тем более, если это не ваш конёк, как вы только что сказали.

– Сказал, да, – снова восхитился он. – Но, так или иначе, определённые навыки в этом деле у меня всё же имеются.

Мне это, как ни странно, понравилось, и я не удержалась, чтобы немного не подстегнуть его.

– Тогда следует немедленно употребить их в дело. Это явно внесёт некоторое разнообразие в наше сегодняшнее застолье.

– Вам скучно? – спросил он таким естественным тоном, что я устыдилась глупости только что произнесённой фразы. Получалось, что я всё‑таки кокетничаю с ним.

– Не обращайте внимания на мой язык, Олег. Я привыкла изъясняться подобным образом, это ни в коей мере не относится лично к вам, – сообщила я несколько пристыженно. – Вы ведёте себя безупречно.

– Благодарю, – чинно кивнул он. – Во всяком случае, до сих пор ни в чём ином замечен не был.

«Чего я, действительно? Выпускаю иголки как ёж, а, между тем, в этом пока нет никакой необходимости…»

– Не сомневаюсь. Вероятно, я просто зануда, и вечно отпугиваю мужчин своими глупыми замечаниями. Вам следует привыкнуть к этому, иначе трудно будет со мной общаться, – честно призналась я, водя ложечкой по тарелке с десертом.

– Мне не трудно, – просто сказал он. – Я сам такой. Так что это сильно облегчает мою задачу.

– И какова же ваша сегодняшняя задача? – не удержалась я, тут же почувствовав, что съезжаю на прежние рельсы.

Он засмеялся, слегка откинув назад голову.

– С вами действительно лучше хорошенько продумывать сказанное.

– Ну, это в любом случае никогда не вредит, – резонно заметила я. – Вы же писатель, поэтому каждое ваше слово должно попадать точно в цель, не вылетая за пределы круга.

– С этим как раз всё в порядке – я неплохо стреляю и редко выбиваю менее девяти. Это не раз спасало мне жизнь, должен заметить, – сообщил он бесстрастно, подливая мне в чашку золотистого чаю. – Я ведь скорее военный, чем писатель, и большую часть жизни провёл в полевых условиях, что называется, с «лейкой» и блокнотом.

– Вы были военкором? – удивилась я, выпрямившись на стуле.

– Можно сказать, и остался им. Мне и сейчас частенько приходится бывать в местах, которые вряд ли назовёшь спокойными.

– В этом есть прямая необходимость? – Я почему‑то почувствовала беспокойство, словно это касалось лично меня.

Он пожал плечами.

– Пожалуй, нет, но я так привык.

«Интересный мужик. Хотелось бы узнать о нём побольше. На самом деле, он мне действительно нравится…»

– А что вы оканчивали?

– Институт военных переводчиков. Я знаю несколько языков, в том числе восточных. Часто приходится общаться с совершенно разными личностями, что в ином варианте было бы невозможно. Собственно, это ясно из моих книг.

– Простите, – немного сконфузилась я. – Мне попались в руки только две ваши книги, но там речь шла вовсе не о вас, поэтому я и не обратила внимания на вашу биографию, а следовало бы. Никогда ранее не встречала столь ярких портретов политиков, особенно сегодняшнего периода, это книги, от которых трудно оторваться, и очень сожалеешь, закрывая последнюю страницу. Не говоря уже о языке, которым они написаны. Учитывая тему, это просто поразительно, определённо редко встретишь в нашей теперешней литературе такое стилистическое богатство.

Холмогоров смущённо шевельнул бровью.

– Спасибо. Не скрою, мне приятно, что вам понравилось.

– Не только мне. Уверена, вас уже замучили подобными оценками, так что ничего нового вы явно не услышали.

– Пусть так, – подумав, кивнул он. – Но мне приятно, что они понравились лично вам. Надеюсь, вы не сочтёте это дерзостью?

– Ни в коей мере, – совершенно искренне сказала я. – Теперь прочту и остальные, благо, времени сейчас у меня для этого предостаточно.

– Кстати, о времени, – вскинул глаза Холмогоров, – вы так и не ответили толком, почему вдруг собрались покинуть журнал. Поссорились с кем‑то в редакции? В тот день у вас был довольно удручённый вид.

– Ну, учитывая обстоятельства нашей встречи, это, по‑моему, нормально, – сказала я, удивляясь его внимательности.

– Значит, дело только в дожде? Или есть и другие причины?

– Причины всегда есть, – вздохнула я и неожиданно ответила правдиво: – Я проработала там столько лет, что не так‑то просто оказалось порвать с этим в одночасье. Но я смогла, тем не менее. К тому же ни с кем не ссорясь.

– Тогда отчего? – не отставал он.

– Да так… без особых причин. Просто решила начать новую жизнь, – неожиданно сказала я.

– Новую жизнь? – изумился он. – И в чём это выражается?

– Во всём. Например, в том, что сегодня я, вместо того, чтобы провести вечер за писанием надоевших статей о преимуществах высшего образования, ужинаю с мужчиной, – невозмутимо пояснила я, будто речь шла не о нём, а о совсем другом человеке.

– И как вам? – тут же спросил он, словно ожидая чего‑то подобного.

– Отлично, – не замедлила отозваться я. – Этот мужчина оказался довольно приятным собеседником, посему я, не в пример обыкновению, разболталась активнее, чем следует.

– Значит, по‑вашему, это называется «разболталась»?

– Абсолютно. Как правило, я довольно молчалива.

– Как же мне, оказывается, повезло, – покачал головой Холмогоров. – На дух не переношу болтливых женщин, и это ещё одна причина, по которой до сих пор не женат.

– Ну, со мной вам и в этой сфере ничего не грозит, ибо вовсе не имею планов тащить вас под венец сразу по окончании ужина, – хмыкнула я, собирая ложечкой остатки мороженого.

Он слегка подобрался и глянул на меня с любопытством.

– Что ж, кажется, мне остаётся только пожалеть об этом. Чувствую, что лишаюсь чего‑то приятного.

Тут я с сожалением подумала о том, что, пока разговор не вырулил на более опасную черту, лучше будет, пожалуй, на этом и завершиться.

– Уверена, вы сумеете справиться с разочарованием. Тем более, что вам скоро придётся заняться этим вплотную – вечер подходит к концу, и, как ни печально, нам следует отправляться по домам.

– Действительно печально, – произнёс Холмогоров без намёка на шутку. – Стану жить надеждой, что вы когда‑нибудь снова согласитесь поужинать со мной. Сегодня я очень приятно провёл время.