Патоген Вечности

– Я прежде всего офицер спецназа, – Дмитрий поднялся, обнял стоящую жену, потянул и усадил ее в кресло, – меня попросили помочь, и я согласился. Сейчас мы идем завтракать, а потом я с Николаем Степановичем уеду, а вы с Пашкой останетесь отдыхать.

Елена согласно кивнула, принялась одеваться к завтраку, когда вернулся сын Родинов сам ему все объяснил и отправил его умываться. В ресторане Елена медленно ковыряла вилкой в тарелке, а Дмитрий быстро проглотил пищу, запил завтрак компотом. Он поднялся из‑за стола, потрепал сына за волосы, поцеловал жену, обронил короткое пока. Начальник службы безопасности фонда мерил неторопливыми шагами холл, заметив Родинова, невесело подмигнул и они вместе вышли на улицу. Пока добирались до Москвы Дмитрий выслушал сообщение об ограблении фонда и корил себя, что не уведомил Николая Степановича лично о предостережении Гарри Майлза.

На посту охраны их встретил начальник смены, мужчина искренне переживал случившееся. Подъехавшая скорая констатировала смерть двоих охранников, одного смерть подстерегла на рабочем месте, а второго нашли с проломленным черепом на лестнице, ведущей в подвал. Грабители проникли в здание на излете ночи, когда на улицах города абсолютный мрак только начал рассеиваться. В фонде было два хранилища, куда свозились предметы искусств, артефакты и находки из экспедиций.

Первое представляло собой отдельную пристройку, разделенную на секции с современными цифровыми системами сигнализации, климата и освещения, а второе – небольшое помещение в подвале правого крыла здания. Все же второе хранилище было в последний год оснащено дополнительными датчиками, связанными с контрольным блоком предыдущего поколения, за его состоянием следили на посту охраны.

Вместе с капитаном полиции Дмитрий прошел по этажам, но нигде не было заметно следов проникновения. Поднявшись на чердак, они нашли пару мотков веревки. Николай Степанович помимо основной системы видеонаблюдения, управляемой с центрального пульта, тайно установил с десяток скрытых камер с собственной памятью. Так удалось рассмотреть облик первого грабителя, пробежавшего по третьему этажу. Он на несколько минут замер на лестнице третьего этажа, словно сверялся со временем, тенью скользнул вниз, бесшумно подкрался к охраннику, нажал на определенную точку шеи и не позволил безвольно опавшему телу вздохнуть. Второй грабитель преднамеренно глухо хлопнул по одной из дверей, спрятался за колонны, когда охранник решил проверить источник шума и получил смертельный удар по голове.

Грабители четко представляли, что и где искать, они спустились по главной лестнице в подвал и направились в правое крыло. Все двери в этой части здания были изготовлены из деревянных полотен, запертых на простейшие замки. Непрошенные гости потратили менее минуты на открытие нужной, вскоре в некотором замешательстве стояли в тамбуре – квадратной комнаты два на два метра. Взломщикам предстояло разобраться со старым механическим замком для доступа в хранилище.

Один из грабителей был человеком старых времен, предпочитавшим работать с устаревшими запорными системами, его радовало, что современный мир электроники не смог полностью отказаться от старых аналоговых технологий. Менталитет старого вора держался на естественной логике, следовало найти паттерон, чтобы определиться с системой пинов и валиков, позволяющей открыть замок.

После нескольких минут кручения ручек, он смог разлучить спасительный перезвон. Взломщик смог сформировать сложный шаблон открытия замка, каждый пин и валик выстроились в определенном порядке, так что осталось повернуть рукоятку, чтобы открыть дверь. Войдя в хранилище, грабители увидели множество керамических горшков, ритуальных чаш, кувшинов причудливых форм, различных предметов культурного назначения, статуэток богов и героев античности. Они обошли ряды стеллажей и на высоком постаменте обнаружили искомый артефакт – древний омфал, что хранился здесь уже более десяти лет. Грабители тщательно обошли зал, их больше не интересовали никакие ценности, ведь они пошли на убийство ради больших денег, обещанных заказчиком только за омфал округлой формы, имеющим с одной стороны одну плоскую ошлифованную поверхность с нанесенными на нее символами.

Остальные предметы было приказано разбить, взломщики не испытывали к предметам древности никакого трепета, от небрежного прикосновения древние чаши трескались или рассыпались на части. Молодой грабитель сильной рукой сбрасывал с полок стеллажей каменные плиты и кувшины, предметы величайшей ценности для любого археолога, историка или искусствоведа, ударяясь о бетонный пол, раскалывались на мелкие части. Когда Родинов оказался в хранилище, то его сковало оцепенение, разбитые на мелкие фрагменты предметы античности вызывали в нем шок оттого, что большой пласт истории теперь утерян навсегда и никто уже не сможет ее вернуть обратно.

 

***

 

Фараон посвящает Атланта в свои мечты.

Царская ладья двигалась против течения Нила за счет сильных гребцов, синхронное движение весел происходило от ритма барабана, когда подул ветер, по приказу опытного морехода был поднят огромный парус. Внутри царской ладьи кораблестроители Египта обустроили две каюты, в одной из них во время путешествия находился фараон, желая укрыться от палящих лучей солнца или от прохлады ночи, а вторая – предназначалась для царедворцев и знатных сопровождающих.

Ночью каюты освещали сотни свечей, а днем накрывались столы богатыми блюдами и специями, фруктами и вином. Жестом руки фараон позвал атланта подняться из каюты на палубу, также великолепно украшенную, как и внутреннее убранство, возле бортов были предметы национального искусства, золотые кувшины, а сам красивый и мощный корабль властителя Египта, величественно разрезал воды Нила. Эметей посмотрел на белоснежный парус, с орнаментами в нижней части и с мотивами египетской символики, по его верхней кромке были видны множество кисточек, приводимых от ветра в движение.

– Нил для каждого жителя моей страны является священным, – фараон стоял возле борта и посматривал на берег, – Нил протекает через несколько стран, через сады, поля и бесконечные пустыни, и берет начало далеко на юге Африки.

– Я представляю, как для твоего народа важны пресные воды, – Атлант попытался посмотреть в том же направлении, что и властитель, – оживляющие оазисы в палящую жару завоевывают сердца тех, кто живет вдоль берегов.

Эметей, вслед за фараоном вновь устремил взгляд на берег, где местный земледелец, за счет тяжелого почти рабского труда, создал живописный сад плодовых деревьев. Ветер доносил до трепетного обоняния Атланта душистые ароматы цветов и сладкий аромат созревающих плодов. По правую сторону реки потянулись заросли осоки, важнейшее растение Египта, из сердцевины растения изготавливали папирус, используемый основой для письма и рисунков. Болотистый берег исчез и на возвышавшемся берегу стали видный небогатые строения, небольшие домики из глины, загоны для скота, а далее небольшие поля, старательно возделываемые местными крестьянами, трепетно следившими за своим урожаем.

– Ты знаешь, царь мой и друг, – издалека начал Атлант, – я всегда был большим поклонником солнца. Здесь в Египте, как ни в какой другой стране, я не видел столь золотистого цвета его лучей. Подумай, здесь на открытых просторах, среди холмов и гор, где солнце светит по‑особенному, можно было бы создать великолепный город, чтобы оставить о тебе, фараон, долгую память в сердцах потомков и увековечить твое имя.

– Действительно это бы символизировало силу и величие нашего бога Атона. – Удивился фараон. – Этот город смог бы стать воплощением того, что само солнце представляет для нас – источник жизни и энергии. Однако, наша вера сложна, богов много, поэтому следует поступать так, чтобы не накликать на нас их гнев.