Перископная глубина

Рано утром Малинин поехал в издательство и обнаружил там расцарапанного и сильно помятого Вральмана Он сидел в кабинете за своим столом в темных очках с поникшим видом.

– Адам, дорогой, я тебе многократно звонил, но ты как под землю провалился, – сообщил товарищу Евгений.

Вральман ничего не ответил, а лишь молча снял очки: под правым глазом издателя красовался среднего размера синяк. После этого он нервно рассказал товарищу о своих злоключениях.

При этом у Вральмана сильно побаливала голова, и ему хотелось отключиться от будничной суматохи. Но поступить таким образом было невозможно: требовалось активно провести весь день, потому как супруга Тамара, как назло, загрузила его издательскими делами по полной схеме. Коварство жены‑руководителя – безмерно.

– Когда ты меня оставил одного, то я сначала решил цивилизованно провести время, – принялся рассказывать Адам Адамович. – Пригласил к своему столику официанта, дал ему 20 баксов и объяснил, что хотел бы провести время в приятной компании. Официант оказался сообразительным и принес мне планшет, на котором был записан весь его «архив».

Когда Вральман нажал кнопку, то на темном фоне появилась первая девушка. Она начала медленно вращаться, показывая фигуру и улыбаясь. Неглупое лицо с ровным носом, Вральману такие нравились. Кандидатка что‑то говорила о своих увлечениях, о путешествиях на острова с открыток и странной несправедливости большого города. Подвыпивший Адам наблюдал за ее движениями и некоторой игривостью. Он уже хотел подозвать официанта, чтобы тот пригласил к нему за столик именно эту девушку, как за ней на экране появилась другая. В летнем платье и со светлыми волосами. Ее уверенный и в то же время скромный взгляд заставил Вральмана заволноваться. Ему показалось, будто они знакомы уже несколько лет, и он точно знает, что она будет говорить в следующую минуту. Возможно, он уже видел ее здесь или в толпе на улице, а может, еще где. Но минута закончилась, и платье исчезло, растворившись в тусклом свете.

Вральман выругался, и тут же кто‑то следующий заворковал из динамиков. Адам выпрямился, присмотрелся, стараясь разглядеть что‑то. Ему хотелось зацепиться за любое сказанное теплое слово или за редкое искреннее выражение лица, прорваться сквозь цифровой код и запечатлеть сам момент знакомства. И вновь красота исчезла, заставляя злиться на несправедливые правила рекламы специфических услуг.

Это было выше сил Вральмана. Он снова подозвал официанта и сообщил ему, что приступает к свободной охоте, потребовав, чтобы всех этих быстро исчезающих девиц разместили за его столом.

Ему привели трех девушек, которые оказались далеко не теми, кого он лицезрел на планшете. Когда он возмутился и принялся высказывать претензии официанту, тот вдруг задал вежливый вопрос.

– Какое пиво Вы предпочитаете?

– А при чем тут пиво? Разное люблю. – Вральман не понял, куда клонит официант.

– Вот именно. С бокалом одного классно посидеть в баре, с другим – дома перед кинотеатром, третье хмелит своим тонким вкусом и настраивает на разговор… – официант сделал паузу, посмотрел на заполненный веселящимися мужчинами и женщинами ресторан, а потом продолжил: – Понимаете, каждый старается найти что‑то особенное и сугубо индивидуальное, что подойдет на все сто процентов. Того, кто не будет раздражать Вас словами или молчанием, притворством или излишней честностью, и кого Вы попытаетесь принять с его мнением и странностями. Это именно такие девушки. Выбирайте!

– И кого ты выбрал? – Евгений с огромным трудом пытался скрыть беспощадно надвигающиеся приступы смеха. Ему было жаль Адама, но он так смешно рассказывал о том, что с ним приключилось в тот злополучный вечер, что больше оставаться серьезным было невозможно.

– Что ты смеешься? – возмутился Вральман. – Я нуждаюсь в сочувствии, а не в осмеянии…

– Адам, я понял, что ты продолжал куролесить, даже когда я ушел из ресторана?

– Не то, чтобы куролесить… Выпил еще немного. Поговорил с девчонками. Снова выпили, потанцевали. Настроение было приподнятое. Давно так не отдыхал.

– Понятно. Душа требовала праздника, а нижняя филейная часть спины – приключений?

– Примерно так оно и было, – кивнул Вральман. – Но что‑то там у меня с девицами не срослось. Я, как честный человек, им шампанского заказал, а они меня обмишурили и кинули. Швейцар сжалился и в такси посадил. Приезжаю домой, вхожу в подъезд. Никого не трогаю. А в лифте эта больная на голову дамочка царапает мне лицо, а своим острым коленом чуть не лишает меня функции деторождения! Зараза такая!

Как выяснилось, когда поздно вечером такси доставило его к дому, где он проживал, то в кабине лифта он оказался вдвоем с шикарной брюнеткой с большим стоячим бюстом. Вральман туго соображал и обдумывал диспозицию секунд двадцать. Все это время он не мог отвести взгляд от пышного бюста. В конце концов, брюнетке это надоело и она подсказала: «Ну, жми, наконец!», очевидно имея в виду кнопку лифта. Похоже, Вральман её не совсем верно понял и нажал не на кнопку, а на что‑то иное, потому как тотчас схлопотал правый хук в нос и удар коленом в промежность. Дамочка оказалась подготовленной к подобным нестандартным ситуациям. Дальнейший ход событий со слов Адама Адамовича, быт такой.

– Захожу домой, а моя Тамара не спит, волнуется, караулит, как кобра раскачивается перед атакой. Осмотрела мой внешний вид, нашла где‑то на рубашке губную помаду и разоралась: «Если на тебя какая‑нибудь баба глаз положила, пусть знает: этот глаз у неё лишний!

– Я ей аргументированно возражаю: «Тамарочка, когда у жены на лице полтонны косметики, – это ничего… А когда у мужа на лице случайно окажется совсем немножко губной помады, – это уже конец света и Третья мировая война? Это несправедливо!»

Вот она мне фонарь и поставила. Теперь не знаю, как буду общаться с культурными и порядочными людьми – нашими заказчиками.

– Адам, больше не пей и постарайся вылечить свои синяки за две недели. Ты меня уговорил. Мы с тобой летим на Крит. Каждому из нас необходимо быть в форме!

– Ну, слава Богу! – вяло обрадовался Вральман, трогая руками свое расцарапанное лицо. – Хоть одна хорошая новость появилась в это хмурое утро. Сейчас поеду в косметический салон, пусть меня там отремонтируют.

В этот момент с вахты на первом этаже позвонил дежурный и сообщил Вральману, что в издательство по предварительной договоренности пришел журналист.

Зажав микрофон телефонной трубки рукой, Вральман в ужасе взмолился.

– Женя, выручай! Совсем забыл! Это приперся тот самый Руслан из газеты. Я ему обещал продолжение интервью с тобой. Я не могу с такой разодранной физиономией общаться с прессой. Убегаю в другой кабинет, а ты сиди здесь и беседуй с этим журналистом. Он нас с тобой все равно достанет. Женя, спасай имидж друга!

Малинину не хотелось снова что‑то рассказывать дотошному представителю СМИ, но было очень жаль Вральмана, который уже юркнул в кабинет своего зама и притаился там.

 

11.«Москва! Как много в этом звуке…»