Плерома
«Идиотское начало! – ругнулся он про себя. – Надо было Плотника на это дело поставить. Он, кажется, раньше работал по этой части в Москве. И очень даже неплохо, насколько мне известно. А здешняя деревенщина… Да разве это журналисты!..»
«…На пресс‑конференции семи кандидатов, несогласных с включением их газетами "Провинция" и "Глахов‑Экспресс" в так называемый "список сторонников Колпакова", Петр Владимирович Гында решительно заявил: "Колпаков – зло для города! Я знаю отрицательное мнение о нем и его деятельности подавляющего большинства моих избирателей. Я разделяю это мнение…"
…Среди избирателей округа Петра Владимировича Гынды неустановленными лицами распространен противозаконный "грязный" агитационный материал, порочащий честь, достоинство и деловую репутацию Петра Владимировича…
…Одна из лояльных А. И. Колпакову газет назвала Петра Владимировича среди "эталонных представителей группы прямых родоначальников и проводников политики капитализации экономики области и края", а также использовала стандартное обвинение в "дружбе с Чубайсом"…»
Далее все в том же роде. Заканчивалась статья словами:
«…Страсти накаляются. Каждый день – новый бой, новое кровопролитие. То ли еще будет?..»
Дочитав, Гында брезгливо отложил газету в сторону. «Бездарно, что тут еще можно сказать. Бездарно и глупо. А про кровопролитие, так это вообще ни в какие ворота!.. За что я им только деньги плачу?!. Впрочем, на лучшее я и не рассчитывал. Ладно, хоть что‑то делают. И на том спасибо. Эх, как же эти убийства сейчас некстати! Ну прямо как специально, честное слово!..»
Дверь приоткрылась, в кабинет вошла секретарша. В руках она несла поднос, на котором красовались кофейник и прикрытая стеклянным колпаком тарелка с бутербродами (по всей видимости, только что из микроволновки). Она выставила все это перед Гындой и улыбнулась.
– Чего они там делают? – поинтересовался тот, не меняя ни позы, ни выражения лица.
– Сидят, – пожала плечами девушка.
Улыбка ее несколько поблекла.
– Просто сидят, и все?
– Просто сидят. О чем‑то перешептываются.
– О чем?
Девушка снова пожала плечами. Улыбка с ее лица исчезла полностью.
– Ладно, – кивнул Гында, – иди. Да, и забери старый кофейник вместе с этой вот… херовиной.
Он кивком указал на стеклянный колпак, которым была прикрыта тарелка. Девушка поставив указанные предметы на поднос, вышла, оставив после себя легкий запах лесной фиалки (…или это от «винта»?.. Ч‑черт!..). Как только дверь за ней закрылась, Гында схватил бутерброд и впился в него зубами. Одновременно свободной рукой он налил себе свежего кофе. Достал пузыречек, намереваясь накапать обязательные пять капель, но в этот момент заверещал телефон. Чертыхаясь, он снял трубку, с усилием проглатывая непрожеванный кусок.
– Флушаю! – проглотил остатки бутерброда. – Слушаю! Да!..
– Петр Владимирович? – поинтересовалась трубка хриплым голосом. – Это я, Вовчик.
– Чего?! – зарычал Гында. – Какой еще, на хрен, Вовчик?!
– Да, Вовчик! Синий!
Синий был одним из его «тайных осведомителей». Законченный синяк и отпетый уголовник. Правда, информацию иногда подкидывал дельную. За что его и держали. Вернее, терпели.
– А‑а… Синий, – несколько смягчился Гында. – Ну и что скажешь?
– Ваш кейс светанулся сегодня на Кузнецовском Валу. Дом шестнадцать, квартира тридцать четыре.
– Так! Стоп! Что значит «светанулся»? Когда?!.
– Этим утром. Шкет какой‑то с ним вырисовывался. Судя по описанию, дипломат ваш.
– Ну?!.
В трубке растерянно засопели.
– Это все. Больше я не в курсе. Вы лучше пошлите туда кого проверить, а?..
Было слышно, как на том конце провода кто‑то закукарекал. Отчетливо и с надрывом. Гында озадаченно посмотрел в трубку.
– Ты звонишь‑то откуда? Из курятника, что ли?
– Не‑е, – испуганно начал оправдываться Синий, – это у соседки, суки, за стеной петух орет. Он у ней живет. Она его в ванне держит, к октябрьским праздникам ростит…
– Ладно, – перебил Гында, – молодец!
Он повесил трубку и уставился на входную дверь. Кузнецовский Вал… Так, так, так… Да это не писателишка ли наш, случаем?!. Он выхватил из внутреннего кармана записную книжку, нервно начал перелистывать страницы. «Барский, Барский… Ага! Кузнецовский Вал, 16–34. Что б я сдох!.. Так и есть. Ну Шекспир! Ну сволочь!.. И ведь заявился ко мне сегодня, как ни в чем не бывало. Мм… да… Недооценил я вас, Алексей Николаевич, на мне грех…»
– Марина! – рявкнул он в переговорное устройство. – Этих двоих живо ко мне!
«Ну, что ж. Будем принимать меры. Безнаказанно так нагло меня еще никто не накалывал. Ни одна живая сволочь! Будут вам, Алексей Николаевич, деньги на книжку. Будет вам и "Большой Букер" и "Малый"[1]. Ты у меня попрыгаешь, гаденыш такой! Ох попрыгаешь, попомни мое слово!..»
[1] …будет вам и «Большой Букер», и «Малый»… – Первоначально Букеровская премия была учреждена как российский аналог «Booker Prize», ежегодно присуждаемой в Великобритании за лучший англоязычный роман. Русская Букеровская премия каждый год присуждается за лучший роман, написанный и опубликованный по‑русски. Источники финансирования за время существования премии менялись. До недавнего времени премия вручалась из средств компаний «United Distillers & Vintners» (США) и «Booker plc.» и официально называется «Smirnoff‑Букер». Состав жюри ежегодно меняется. Он формируется в соответствии с определенными принципами, например, в него должен входить один представитель другого вида искусства (не литературы).
Краткая зарисовка: «…"Букер" считается одной из самых престижных литературных премий. В разное время в нашей стране ее лауреатами были Марк Харитонов, Михаил Бутов, Булат Окуджава. Премия "Букер" составляет 12,5 тысячи американских долларов. Ежегодно она вручается автору лучшего, по мнению жюри, романа, который был написан на русском языке и издан именно в этом году. Еще пяти финалистам присуждается премия в тысячу долларов. Впрочем, российский "Букер", несмотря на престиж, все равно не может изменить судьбу писателя кардинально. За 10 лет не удалось прийти к тому, чтобы победа гарантировала тысячные тиражи. Это, пожалуй, единственный и главный минус русского "Букера". Но его организаторы намерены исправить ситуацию. Уже весной они встретятся с книгоиздателями, чтобы договориться о сотрудничестве. Если удастся, то, возможно, русский "Букер" сможет конкурировать не только с африканским, но и даже с британским собратом».
(REN‑TV, 7 декабря 2001 г.)
