Плерома

Как он и рассчитывал, хлипкий шпингалет не выдержал. Раздался хруст. Взору его открылось непередаваемое по своей выразительности зрелище. Со спущенными штанами, привалившись головой к боковой перегородке, Плотник сидел на унитазе и… спал. Разбуженный треском вырываемого шпингалета, он дернулся, вытаращиваясь сонным, ничего не соображающим взглядом. Плюнув, Даос отошел в сторону.

– Чего?.. – донеслось из кабинки. – Чего?!.

Юрий Алексеевич, придерживая руками полуспущенные штаны, выглянул наружу. Глаза его все еще оставались бессмысленными и мутными.

– Ты сюда спать пришел или гадить? – с трудом сдерживая раздражение, поинтересовался Даос.

– А, черт! Сам не заметил, как отрубился.

– Я, между прочим, тоже не спал. Однако по сортирам не гашусь, как видишь.

– Да не в этом дело! – огрызнулся Плотник. – Ломает меня, неужели неясно?! То трясет, как гада, то в сон выщелкивает в самый неподходящий момент. У тебя «релашки» нету?

– Нету. А я думал, на отходняках бессонница долбит.

– Кого как, – ответил Юрий Алексеевич, – это от организма зависит. Днем сонница, ночью бессонница… О‑ой, ну и херово же мне! Сейчас бы пива…

Он вышел из кабинки, демонстративно застегнул ширинку и, подойдя к раковине, открыл воду.

– Дверь‑то зачем ломать было? – спросил он, намыливая руки. – Мог бы и постучать.

– По башке тебе постучать! Ты знаешь, к кому он нас послал?

– К кому? – Без особого интереса отозвался Плотник.

– К Барскому!

– К какому еще Барскому?

– Которого мы сегодня до дома подвозили.

– А‑а… Это постмодернистишка тот? – закрыв воду, Юрий Алексеевич сунул руки под сушилку. – Ну и что?

«В самом деле, – усмехнулся про себя Даос, – и что?..»

Равнодушие Плотника в какой‑то мере его охладило.

На этот раз Плотник был прав. Вернее, последователен. Кто такой для них этот Барский? Да никто! Ну подвезли они его, ну поболтали по душам, что с того? Разве это их к чему‑то обязывает? Разве после этого он стал для них приятелем или другом? Заурядное задание, совершенно посторонний человек… И все‑таки на душе было как‑то пакостно.

В сотый раз за сегодня он вспомнил о событиях вчерашнего вечера. Гора, лес… Пещера… Разговор в ресторанчике и таинственный гуру… Все это было настолько невероятным, что ни он, ни Плотник с тех самых пор не обмолвились ни единым словом о произошедшем. Оба вели себя так, будто не произошло ничего необычного. Вообще ничего! Несколько раз Даос порывался заговорить об этом, но что‑то его удерживало. По всей видимости, нечто подобное творилось и с Плотником. Во всяком случае, вглядываясь сейчас в его лицо, Даос видел на нем отображение собственных мыслей, растерянности и неуверенности.

– Ну что, – сказал он, – так и будем молчать?

Юрий Алексеевич вздрогнул.

– Ты о чем? – Глаза у него забегали.

– Как думаешь, а может, все это нам просто приснилось?

– Обоим сразу? И рис, прыгающий по столу, и старикан этот заумный со своим подмастерьем?

– А почему бы и нет?

– А почему бы в таком случае не предположить, что мы и сейчас спим?

– Нет, – прищуривая левый глаз, возразил Даос, – это исключено! Заснуть, находясь во сне, невозможно.

– В смысле?

– В том смысле, что ты, сидя на горшке, дрых самым бессовестным образом. А как можно спать, находясь во сне?

– Во‑первых, можно! Со мной такое уже бывало. Сплю, просыпаюсь, иду на кухню. Наливаю вина… В этот момент снова просыпаюсь и понимаю, что поход на кухню мне только снился. Просыпаюсь, иду на кухню, наливаю вина… Опять просыпаюсь и снова понимаю, что видел сон. И так раза четыре подряд!

– Хм, впечатляет.

– Это во‑первых, а во‑вторых… А во‑вторых, тебе‑то откуда знать, что ты сейчас находишься не во сне?

– То есть?.. – в свою очередь удивился Даос.

– Ведь это я спал, сидя на горшке. А ты просто наблюдал меня со стороны. Тебе что, ни разу не доводилось видеть во сне кого‑нибудь спящим?

Юрий Алексеевич захихикал.

– И вообще, – добавил он, – как‑то странно тебя перекидывает с темы на тему. При чем здесь Барский и наше вчерашнее приключение? Что‑то я не улавливаю между двумя этими событиями никакой логической связи.

– Не знаю, – пожал плечами Даос, – может, и ни при чем. Так, подумалось просто…

– Вообще‑то, в чем‑то ты прав, – уже в машине продолжил разговор Юрий Алексеевич. – Я и сам не перестаю удивляться всему, что произошло. И знаешь, что интересно, я целый день сегодня словно бы вспоминаю вчерашнее. Именно вспоминаю, так как в какой‑то момент оно напрочь стерлось из памяти!

– Угу, – кивнул Даос, заводя мотор, – со мной та же беда. Вспомню и тут же сам себе удивлюсь: если это правда, то как же я мог такое забыть?!

– Во‑во!..

Какое‑то время ехали молча, каждый на свой лад пытаясь осмыслить случившееся.

– А что касается Барского, – заговорил Юрий Алексеевич, – то, может, оно и к лучшему, что нас к нему послали. Именно нас, а не Бапыча, например, или Тарэна.

– Да уж, – кивнул Даос.

– Если честно, мне и самому этот Барский ничего показался. Нормальный мужик. В себе только какой‑то неуверенный да малость нервный, а так ничего. Надо будет что‑нибудь почитать из его нетленок.

– Вот сейчас прямо и попроси. Скажи, так, мол, и так, гони, гад, дипломат, а заодно и какую‑нибудь из своих книжек. Или где он там печатался, в журналах? Гони, сволочь, журнал!

Плотник вздохнул:

– Чем он Гынду прогневить‑то умудрился, вот я чего не пойму.

– Настучал кто‑нибудь, – сквозь зубы процедил Даос.

– Думаешь… он на самом деле имеет к этой заварушке какое‑то отношение?

– Не знаю!

– А чего ты на меня орешь?

– А ты глупых вопросов не задавай, тогда и орать не буду!

Плотник презрительно хмыкнул, отвернулся и замолчал.

– Он у нас, кстати, папку свою на заднем сиденье забыл, – сообщил Даос. – Формальный повод, зачем мы к нему заявились.