По сказочным тропам

– Да, немного, – смутился Ульрих. Для него это стало неожиданностью. Он‑то думал чудесами обратить её внимание на себя, а надо было просто взяться за лютню.

– Сыграй мне, пожалуйста, – попросила она.

Он заиграл какую‑то простенькую мелодию.

– А я знаю эту песню! – обрадовалась Аурелия. – Слышала в детстве.

И запела. Так петь не могли, наверно, даже придворные певицы, даже соловей не решился бы подпевать, чтобы не испортить песню. Ульрих слушал её, и всё вокруг перестало для него существовать. Был только он, мелодия, льющаяся из под струн и волшебный голос Аурелии.

Песня закончилась. Вокруг было тихо, никто не смел издать ни звука. Даже хворост, казалось, перестал потрескивать в костре. Клементинка робко хлопнула в ладоши. Потом ещё и вместе с ней Аурелии зааплодировала вся труппа.

– Браво! – кричали артисты.

–Бис! Бис! – кричала Клементинка.

– Я с удовольствием, – кротко улыбнулась Аурелия. – Но я очень хочу пить. У нас есть вода?

Ульрих отложил лютню, схватил кружку и побежал за водой. Снова одной кружки оказалось мало. Совсем как при первой встрече. Только целая бочка воды помогла утолить жажду.

– И мы опять остались без воды, – засмеялась Клементинка.

– Простите, – Аурелия покраснела.– Я не хотела, чтобы так получилось. Но я знаю, здесь неподалёку есть родник, и мы сможем набрать свежей воды.

– Ну, раз так, показывай дорогу, – сказал дон Розарио. – Эркюль, бери бочку, и смотрите, не заблудитесь оба.

– Что вы, что вы, – улыбнулась Аурелия.– Это совсем рядом, заблудиться негде, и луна прекрасно всё освещает. Ульрих, ты пойдёшь с нами? Вдруг кто‑нибудь нападёт и нам понадобится помощь.

– А я разве не смогу помочь? – удивился Эркюль.

– Конечно сможешь, – кивнула ему Аурелия. – Но у тебя бочка, а потом ты понесёшь воду.

– А д'Ардженто?

– Д'Ардженто будет слишком занят своими сказками. Не стоит мешать.

Ульриха не надо было просить дважды. Он был сказочно рад, что Аурелия обратила на него внимание. Даже не заметил, что перед тем, как уйти она оглянулась на д'Ардженто, но он то ли не заметил её взгляда, то ли сделал вид, что не заметил.

Спустя несколько дней, когда труппа «Роза ветров» прибыла в О. Дон Розарио куда‑то отлучился и долго отсутствовал. А потом, когда вернулся, подозвал Аурелию и вручил ей какой‑то свёрток.

– Разверни, это тебе.

Аурелия развернула бумагу и ахнула. В бумажном свёртке лежало невероятно красивое платье жемчужного цвета. А дон Розарио продолжил.

– Всем нам тогда вечером очень понравилось, как ты пела. Даже меня, старика, растрогала. Я ещё не слышал, чтобы кто‑то так же прекрасно пел, и хочу чтобы тоже выступала с нами. Специально для тебя сделаю один номер музыкальным. Такой талант не должен пропадать. Платье я купил для выступления, но если откажешься, всё равно можешь оставить. В конце концов, надо же тебя как‑то приодеть.

Дон Розарио был прав. Единственное сменное платье Аурелии осталось в трактире, и артисты поделились кто чем смог. Вещи Клементинки были ей слишком малы, женщин в труппе не было, поэтому Ульрих отдал Аурелии свои запасные брюки, а д'Ардженто – одну из рубашек.

Аурелия прижала свёрток с платьем к груди.

– Дон Розарио, спасибо! О таком я даже мечтать не могла! Конечно же я согласна! Вы все столько для меня сделали, что совесть не позволит отказаться.

Следующим вечером цирк «Роза ветров» давал представление, на котором был дебют Аурелии. Она пела, и каждый зритель чувствовал, как отзывается в сердце её песня. Дон Розарио потом клялся, что за кулисами прослезились даже его сто одиннадцать мартышек, хотя они не понимали человеческий язык. А потом все чуть не оглохли – так громко зрители хлопали Аурелии.