По ту сторону его жизни

Из дома вывели солдаты брата таджика. У него все лицо было в крови, раны на спине разорваны были, все тело покрыто пятнами, на лице были шишки и синяки, один глаз был полностью закрыт выпуклостями и коричневыми синяками. Его отвели за дом. Брат таджика начал кричать: «Мухаммед! Мухаммед!» и кидаться за ним, Алисия от испуга закрыла рот руками, начала плакать. Секретарь, выходя из дома, вытер белым платком свои кровяные руки и начал говорить громким голосом: «Всем идти на задний двор!». Все пошли, Алисия даже не сделала шаг, ее подтолкнул И Цинь, сказав: «It`s ok!», но Алисии легче не стало. Все шли за секретарем на задний двор, но перед ними в пятнадцати метрах находилось настоящее кладбище с крестами. Все остановились от страха. Джон сказал, держась за свою голову: «WTF!». Все что‑то начали говорить на своих языках тихо, одна Алисия молчала, но плакала, наклоняясь к ногам. Секретарь ударил плетью по земле, крикнув: «Всем быстро сюда, а то закончите, как он!». Все быстро к нему подошли и встали в ряд. Брат Мухаммеда стоял и учащенно дышал. Перед ними ходил секретарь и говорил: «Мухаммед Раджабов, ты обвиняешься в поломке садового инструмента, который стоил шестьдесят долларов. За это ты был наказан, но после наказания ты не исправился, ты лежал и отдыхал, а все остальные работали!» Алисия перестала плакать, но смотрела на секретаря с ненавистью и не моргая. Она хотела крикнуть, но не могла, рот открывался, но не произносил ни слова. Секретарь продолжил: «За это мы тебя приговариваем к смерти. Дворецкий, наденьте на него виселицу!» Дворецкий сделал, как сказал секретарь, ее максимум натянул, а таджик, закопанный в земле на половину тела, молчал с опущенной головой. Секретарь сказал: «Вытащите его из земли!». Дворецкий двинул рычаг, и виселица начала его поднимать. Голова таджика сразу стала красной, он задыхался, мучился. Все услышали, как хрустят его кости шеи, спины, как кожа на спине еще больше трескается, но в итоге его виселица вытащила из земли, и он вылетел вверх, но потом еще раз упал вниз и окончательно повис на веревке. От увиденного все пленники закрывали уши, кричали, кто‑то плакал, а Алисия, закрыв рот, еще горче начала плакать и упала на колени, закрыв полностью лицо. Брат умершего лежал на полу и плакал, закрыв полностью лицо. «Всем быстро встать!» ‑крикнул секретарь, а другой солдат сказал: «Stand up!». Все встали напуганными и в истерике. Секретарь продолжил говорить: «Это была первая смерть в этом году. А теперь рассказываю, что, к чему. Начинается у вас естественный отбор. Спустя три‑четыре месяца из вас останется всего десять человек, остальные…» ‑показал на повешенного пальцем: «Умрут, как он. Таковы правила!». Брат Мухаммеда впал в ярость, начал дышать, как зверь, глаза наполнены кровью и болью. Он побежал на секретаря, чтобы убить его голыми руками. Успел его ударить по щеке, но его отбили солдаты. Секретарь поднялся, потрогал свою щеку и сказал солдатам: «Отведите его в первую комнату, делайте то, что нужно! Остальным выполнять следующие обязанности. У нас освободилась за один день комната, туда переезжает Джон!» ‑за секретарем стоял солдат, который переводил за ним на английский язык, но не все его понимали, поэтому им пленники рассказывали действиями или руками. ‑«Дворецкий, уберешь комнату таджиков, поменяешь белье…». Алисия уже ничего не соображала. Она стояла задумчивой с опухшими красными глазами. Никто, даже если бы хотел, не понимал по ее взгляду, о чем она думала. Секретарь всем все рассказывал. Люди смотрели на него с испугом и страхом, итальянец скрестил руки внизу и молился про себя, Бразилец руки держал по бокам, но они вспотели уже из‑за всего происходящего. Все стояли с опустившими головами и круглыми глазами, просто смотрели на землю и не могли понять, что произошло и что с ними будет.

Алисия, как не в своем теле, готовила еду, резала фрукты, овощи и из‑за невнимательности порезала палец. Пришла в себя из‑за боли и начала держать палец в воде из раковины. Она видела перед собой не кран с водой, а виселицу с тем человеком, которые повесился. После видений этих она себе сказала: «Мою кровь вам не видать». Подошел к ней господин Тварков:

– О чем задумалась? – спросил господин Тварков.

Алисия взяла полотенце и им палец обмотала:

– Ни о чем!

– Наверное о своем парне, которого я приказал убить еще тогда.

Алисия подняла голову, пытаясь скрыть свои слезы.

– Все здесь по своей вине же оказались.

Алисия молчала:

– А я в чем провинилась перед вами?

Усмехнулся Тварков:

– Я расскажу тебе. Двадцать три года назад я пришел в членство итальянской мафии, мечтал с детства быть консильери. Меня приняли, я там состоял, но мне не нравились законы в этой семье. Я хотел свободы, а там свободы не было. Я начал убивать людей, которые плохо обо мне думали. Один итальянец меня предал, сдав главному члену. В суде мафии меня изгнали, а на мое место поставили гребаного итальянца по имени Альфредо. Через месяц он стал консильери. Я пытался вернуться, но он меня посадил с тем же предателем в тюрьму и тогда я пообещал, что он будет жалеть всю жизнь о том поступке. Спустя время я вышел из тюрьмы, похитил его жену Ирину и издевался над ней всячески, снимая на видео. Тогда у меня был другой секретарь. ‑начал смеяться Тварков. ‑Так он не удержался и изнасиловал ее, а ведь она уже была беременной мальчиком, но потом меня поймали и посадили на пожизненное, но я снова поклялся, что уничтожу абсолютно всю семью Альфредо Капоне, включая тебя. Одного уже убил.

– Почему вы меня не убили сразу?

– Потому что перед смертью я хочу немного поразвлекаться. ‑начал гладить пальцами ее мокрую бледную шею от услышанного. – Мы сработаемся.

 

IV Глава: Возвращение домой.

Москва. В окно, на серое небо смотрел уставшими глазами Феликс. Он только приехал с выписки. Все было, как в последний раз: кровать не заправлена, домашние вещи Алисии в глубине шкафа мятыми валялись. Тумбочка открыта на кухне, где лежат ножи, вилки, ложки. Посмотрел на эту тумбу и закрыл ее. Феликс бродил по комнатам, не зная, что делать, сидел у кровати, иногда лежал под ней, часами сидел в ванне или стоял под холодной водой, ночью не спал. У Феликса глаза краснели, появлялись синяки под глазами от бессонницы, на все звонки не отвечал, в университет не ходил. К нему зашла мать без предупреждения, зная, что ее сын один. Он открыл дверь, даже не зная, кто там:

– Мама. – упал в обморок Феликс.

Мама его поймала и обняла. Когда положила на кровать, принесла ему чай и печенья в кровать:

– Когда ты в последний раз ел? – спросила грустная Ирина.

Феликс молчал.

– Сынок, мы найдем ее, она умная девушка, начитанная, она выживет, но только нам нужно действовать вместе. Ты должен набраться сил и искать ее. Она сейчас думает, как выжить без тебя, а это самое ужасное раздумье и чувство, зная, что тебя никто не спасет.

– Я не знаю, с чего мне начать.

– Поезжай к отцу, домой, в Севастополь. Он тебе поможет.

– Столько лет я пытался сбежать оттуда, начать новую жизнь, создать цель и мечту, а в итоге я возвращаюсь туда, откуда начал. Замкнутый круг.