Попутчица. Книга I

– Чем я мог заниматься? Спать уже собирался, когда ты позвонила. А до этого – не знаю… тупил. Мне очень не понравилось, как у нас все вышло.

– Да, мне тоже.

– Значит, будем исправлять.

– А как же.

– Итак, завтра в шесть утра я должен быть возле твоей гостиницы?

– Послезавтра!

– Уже завтра. Только что стукнуло полночь.

– Ой, прости, я и не представляла, что звоню так поздно. Значит, уже завтра. И не опаздывай. Будет крайне неудобно.

– Очень постараюсь.

Мы оба усмехнулись, потому что это как раз была шутка. Рома никогда никуда не опаздывал. Ни на минуточку.

– Тогда спокойной ночи? – произнесла я.

– Спокойной ночи. До скорой встречи.

Я положила трубку с легким разочарованием. Еще вчера я и сама говорила, что мы давно не влюбленные подростки, но именно теперь мне захотелось услышать от него что‑то теплое и нежное. Почему он не сказал, что любит меня? Ведь мы едва не расстались, неужели нельзя было… С другой стороны, я ведь тоже не сказала.

Это глупо, он и так знает о моих чувствах, а я – о его. Наверное, это Паша с Риммой меня «заразили».

На протяжении всего дня я почти не наблюдала их вместе и лицезрела только одно объятие да ее влюбленные взгляды. Но час назад, когда спускалась в фойе, чтобы попросить полотенце, я прошла через первый этаж, мимо их номера. Дверь была приоткрыта. Может, они забыли ее запереть. И… боже, я чувствовала себя и ужасно глупо, и неловко, и в то же время мне было дико интересно.

Я не должна была заглядывать туда и раньше никогда бы этого не сделала. Вообще, что нового я могла там увидеть? Свою голую сестру и ее нового парня? Тоже мне зрелище века. Но я совершила этот отвратительный, грязный поступок.

Мой взгляд метнулся в дверную щель лишь на секундочку. И я ошибалась: Паша с Риммой были одеты. Они просто целовались. Она обвила его шею тонкими руками, он наклонился к ней, целомудренно, но нежно обнимая за талию. Оба прикрыли глаза, наслаждаясь поцелуем, и казалось, ничто в мире их не потревожит и не разлучит. Выглядело это куда более интимно, чем секс. Не помню, когда мы с Ромой в последний раз так целовались, по крайней мере, вне спальни.

Ну так они, считай, уже в спальне, сказала я себе. И встречаются всего ничего, страсти в разгаре. Сравнивать нет смысла. Но все же, все же…

Я отбросила телефон и как следует взбила подушку. Тишина в номере и успокаивала, и была какой‑то подчеркнутой, точно неестественной. Может, потому, что в номере сестры и ее парня сейчас вряд ли было тихо, и, признаться, это не оставляло меня равнодушной. Но дело было уже не в безрассудстве Риммы. И не в зависти. И уж конечно не в том, что я какая‑то там извращенка. Я слишком давно не находилась в обществе «свежевлюбленных».

Пары, с которыми мы иногда проводили время вместе с Ромой, были так же долго вместе, как и мы, а одни и пожениться успели. Может, если я хочу подарить нашему с Ромой роману (каламбур, который меня всегда забавлял) свежее дыхание, Паша с Риммой меня на это вдохновят. Но больше не буду нагло подглядывать.

И все же – как непредсказуема жизнь, даже моя! Могла ли я вчера подумать, что заночую с ними в гостинице и их пример покажется мне хоть чем‑то полезным?!

***

Я отлично выспалась той ночью, проснулась в хорошем настроении. На редкость хорошем, прямо отличном – в детстве у меня такое бывало перед Новым годом, ведь Дед Мороз всегда оставлял под елочкой пару‑тройку подарков. Сестра тогда была слишком маленькой для такого волшебства, поэтому ее поздравляли родители. Я раздувалась от гордости, когда, будучи пятилетней, получила дорогущую куклу от самого Деда Мороза, а двухлетняя Римма – всего лишь связанную мамой кофточку.

Умытая, одетая, слегка накрашенная и готовая к прогулкам по Москве, я спустилась на один этаж и постучала в номер Паши с Риммой. Постучала тихо на случай, если они еще спят – решила, не в пример вчерашнему, быть деликатной. Никто не открыл, и я стукнула кулаком в дверь чуть громче – с тем же результатом.

Озадаченная, вернулась к себе, решила подождать полчасика и попробовать снова. Теперь есть хотелось еще сильнее, чем перед сном. Я многое отдала бы за яичницу с помидорами и зеленью и чашку хорошего крепкого кофе! Но было бы неудобно отправляться завтракать в одиночестве, не дождавшись их.

Я плюхнулась на диван и включила телевизор – на музыкальном канале шло какое‑то шоу, на остальных – еще более дурацкая муть, да я никогда и не смотрела телевизор. Остановилась лишь на одном канале, и то на пару минут – передавали прогноз погоды. На сегодня в Москве он был неутешительным: опять дожди.

У меня не было с собой книги – вот, пожалуй, главное, чего не хватало. Вроде бы в фойе гостиницы валялись какие‑то оставленные посетителями, в мягкой обложке, но не стану же я читать этот ширпотреб! С другой стороны, там могли быть и журналы, а это уже лучше. По крайней мере, будет чем занять время: пролистать модные страницы, ужаснуться соотношению «внешний вид товара – цена товара». Мы с подружкой однажды хохотали над серыми угги от известного модельера за сто пятьдесят тысяч. Кажется, я в детстве носила такие «угги», только тогда они назывались валенками, продавались на рынке и надевались только в очень снежную погоду. Возможно, я просто ничего не понимала в моде – предпочитала одеваться не слишком дорого и практично. В моем гардеробе и обувном шкафу было все необходимое: джинсы, юбка‑карандаш, джемперы и блузки с кроссовками и кедами на каждый день, пара платьев и туфли на небольшом элегантном каблуке на выход…

А вот в этом путешествии у меня не будет ничего, кроме того, что на мне надето, вдруг осознала я. Если смену белья и зубную щетку я предусмотрительно взяла, то о том, чтобы захватить дополнительную одежду, разумеется, не подумала. Покупать в дорогущих московских бутиках – нет уж, увольте. Надо просто написать Роме, чтобы привез немного моих вещей. Хорошо все‑таки, что я не успела их у него забрать.

Интересно, Паша уже предложил Римме встретиться с его родителями? Уже получил невнятный, плохо обоснованный отказ? Действительно любопытно узнать… Хм, и долго они собираются спать? Если у них была бурная ночь, это прекрасно, но почему я‑то должна сидеть тут как на приколе?

Спускаясь к ним во второй раз, я немного сердилась. Разве трудно набросить что‑нибудь, приоткрыть дверь и сообщить мне, сколько еще ждать?!

Я прислушалась. Либо звукоизоляция была на высоте, либо в их номере царила абсолютная тишина. Я вспомнила, как удивилась этой тишине вчера в своем. Господи, да ведь я никогда не ночевала в гостинице одна. Сегодня мне снова это предстоит, и в этом что‑то есть… но завтра все будет иначе.

Я спустилась в фойе. Журналов здесь было всего три, и те почему‑то про вязание и фитнес. Поскольку меня не интересовало ни то ни другое, открывать их не было смысла. Опустившись в мягкое кресло с приятной на ощупь светло‑синей обивкой, я скучающе полистала книгу в мягкой обложке о вампирах. Брезгливо положила на место. Глубоко вздохнула.

Видимо, заметив мои страдания (в целом меня сложно было не заметить, ведь больше в фойе никого не было), девушка на респешене дружелюбно поинтересовалась, чем может помочь.