Попутчица. Книга I

Гуляла я долго, да и на скамейке у воды с плеером просидела не меньше часа. Когда дело пошло к вечеру и вроде бы все тропки Царицына были исхожены, я, прислушавшись к себе, поняла, что соскучилась по книжным магазинам. И немедленно отправилась в самый крупный в столице, на Арбат. Ничего не купила – цены ошеломляли, – но пробродила еще не меньше часа, трогая, разглядывая, пролистывая книги, а то и вдыхая запах страниц, как токсикоман. Отметила для себя парочку современных авторов, с творчеством которых можно познакомиться. Правда, чтобы найти их, пришлось пробраться через целую чащу книг‑однодневок – про маньяков, пришельцев, попаданцев и влюбленных подростков, один из которых непременно смертельно болен или должен умереть по какой‑то иной причине.

Пока я погрузилась в счастливые, еще свежие воспоминания, Паша с Риммой перебрали вслух несколько вариантов кафе и выбрали одно из них, неподалеку от нашей гостиницы. Римма заявила, что ей нужно переодеться, и потащила Пашу в номер, а я осталась ждать – мне переодеваться было не во что. Выходит, зря получала ключ.

Застегнув пиджак, я мысленно спросила обновленную себя, какой еды хочу сейчас. Обновленная я ответила, что было бы неплохо подкрепиться пастой и запить ее бокалом белого вина.

Машинально проверив время на телефоне, я осознала, что давно не связывалась с мамой. Набрала ей в мессенджере: «Ты как, все хорошо? Я завтра вернусь, максимум послезавтра утром. Гид вроде норм. Может, я зря волновалась. Но ты же правда знаешь про их предстоящее путешествие?»

Возле сообщения почти тут же появились две галочки – прочитано. Ответила мама тоже быстро: «Привет, все отлично. Про тур знаю, конечно. Но ты вроде тоже собиралась ехать, что случилось?»

С Риммой, своей любимицей, мама была на связи почти круглосуточно. Если я уходила, например, к Роме на выходные, за эти дни мы с ней могли перекинуться парой дежурных сообщений, чтобы убедиться, что обе в порядке. Зато Римма описывала маме кучу впечатлений: понравившиеся туфли, смешные рекламные объявления, симпатичный котик, дождь на улице. И, видимо, мама платила ей примерно тем же. Обижаться тут не на что, так уж сложилось – со мной у нее были не такие близкие отношения. Они – точно две беззаботные подружки, а я… ну а что, лучше третьей подружкой быть, которая все равно лишняя?

Интересно, что Римма написала маме, когда выяснилось, что я тоже собираюсь в этот тур? А что ответила мама? «Прикинь, Марта тоже туда собралась. Неужели она никогда не даст нам покоя?» – «Ну ладно тебе, она не помешает вам повеселиться. И вы все равно в разных номерах, правда же?!» – «Да я бы удавилась – жить втроем в одном». – «Пусть тоже отдохнет, она никуда не поехала летом, помнишь?» – «И кто в этом виноват? Она и ее занудный парень, который нашел работу. При чем тут я и мой жених?». Я не сомневалась, что Римма теперь часто использует слово «жених», говоря о Паше. По мне так «невеста» красивее, а «жених» звучит несколько насмешливо. С другой стороны, я никогда не была невестой и у меня нет жениха – что я могу об этом знать?

Может, если бы я хоть раз ответила Роме, то и дело пытавшемуся завести этот разговор, «да, я хочу за тебя замуж» вместо чего‑то вроде «ну давай включим это в пятилетний план», мне бы тоже нравилось, как все это звучит. Мы были бы помолвлены. Думая об этом, я даже посмотрела на пустой безымянный палец на правой руке. Когда‑нибудь, когда буду готова… Ведь для меня «брак» не пустое слово, как для Риммы и ее восторженного жениха. Когда я думаю о браке, я действительно думаю о браке – совместной жизни, деньгах, детях, – а не о море цветов и поцелуев.

«Я все‑таки не поеду», – набрала я маме коротко. Может, написать ей, что, уточнив расписание автобусов и убедившись, что их немало, я впервые предпочла не брать билет заранее, а погулять и поехать, когда захочу? Для меня это был рискованный шаг, решение я приняла днем в восторженном настроении, но сейчас начинала беспокоиться. Конечно, это столица, есть куча способов уехать отсюда в куче разных направлений, и разве не я позавчера купила место в автобусе практически в последний момент? И все же – вдруг нигде не окажется мест, а ведь я уже выпишусь из гостиницы? Неужели искать ночлег на ночь глядя? Вчера за меня все сделал Паша – с другой стороны, я что, не справилась бы сама?

Покусав губу в задумчивости, я пришла к компромиссу с собой: все же куплю билет, но не сейчас, а утром, за несколько часов до поездки.

Я снова проверила время на телефоне и обнаружила, что пока я размышляю, прошло уже пятнадцать минут. Казалось бы, когда одежды с собой ограниченное количество, ее выбор должен занять меньше времени, но, видимо, с моей сестрой это не работало. Подниматься и стучаться я не собиралась – в этот раз, по крайней мере, было известно, что Паша с Риммой оба там и точно планируют спуститься. Оставалось ждать.

Но как только осознала, как долго их нет, я стала обращать внимание на время постоянно: прошла еще минута, еще три, еще пять… Да где же они?! В конце концов, это невежливо – опять я сижу в холле как дура и жду их! Сижу в холле… хм, раз так, я могу подняться к себе и подождать там. Уж точно удобнее будет.

Порадовавшись, что все‑таки взяла ключи, я двинулась к лестнице. Поднимаясь на второй этаж по обитым чем‑то красным, под бархат, ступенькам, я отметила боль в мышцах от долгой ходьбы. Приятную боль, напоминающую о полученных впечатлениях.

Как накануне я не планировала подглядывать, так теперь не собиралась подслушивать, но именно за дверью номера Риммы с Пашей звучали громкие напряженные голоса. Мне бы заткнуть уши и пройти мимо, но стоило ускорить шаг, я услышала крик сестры: «Отвали от меня!»

Я резко затормозила и попятилась обратно. Он обидел ее? Должна ли я вмешаться? Тут уж невозможно было не подождать еще минутку, чтобы удостовериться, что это просто мелкая ссора и милые только тешатся. Или нет?

– Мы же это обсуждали, в чем дело? – Кажется, впервые я различила в голосе Паши явственные нотки недовольства.

– Мы этого НЕ обсуждали – ты поставил меня перед фактом: будет так, а не иначе.

– Ты со мной согласилась. Тебе это даже понравилось.

– Отвали, я сказала! Не трогай меня!

Боже, к чему он там ее принуждает?!

В моей голове промелькнули яркие кадры из «Пятидесяти оттенков серого» (и зачем я посмотрела эту глупость, это все Ромины друзья, они нас в кино затащили). Я уже готова была постучаться и за шиворот достать Пашу из номера, а потом вытолкнуть из нашей жизни, но все изменила его следующая реплика.

– Ты правда хотела впервые сделать это вот так, когда твоя сестра, голодная, ждет нас внизу? Я надеялся устроить все романтичнее.

«Да ладно!» – чуть не сказала я вслух – вот было бы неловко. Не‑ет, наверное, они о чем‑то другом, а я, испорченная, подумала… но о чем же тогда?

– А что тебе до моей сестры? Она завтра уедет, а ты по‑прежнему не захочешь ко мне прикасаться. И сколько это еще будет продолжаться?

Голос Риммы звучал злобно и как‑то по‑взрослому устало.

Звукоизоляция у номеров оказалась никакой, но Паша с Риммой заговорили тише, и если бы не шагнула к двери, я не различила бы ни слова. При этом я выставила одну ногу вперед, готовая в любой момент то ли уйти, то ли изобразить уход, однако не двигалась с места.

У них еще ничего не было! Вот что Паша имел в виду, как бы шутя, что если она и забеременеет, то от кого‑то другого!