Порочная

Руслан шумно выдыхает. Он уже не обращает внимания на еду, руки крепко прижаты к столешнице, глаза закрыты. Муж наслаждается моими прикосновениями.

Я хочу сделать ему приятно, так хорошо, как только могу.

Сжимаю его член в штанах, глажу по всей длине.

Я прекрасно понимаю, что я безумно хочу попросить прощения, сказать что я не собиралась изменить,  люблю только его, а то, что случилось, было  ужасной ошибкой, но просто молчу и продолжаю прикасаться к нему.

Я боюсь, что если скажу хоть слово – Руслан оттолкнет меня, назовёт шлюхой, выгонит из нашего дома.

Я не смогу это пережить, не выдержу, я буду молчать и продолжать дальше быть рядом, хоть права на это у меня уже нет.

Руслан начинает шумно дышать и разворачивается ко мне, чтобы обеспечить полный доступ к своему телу. Я опускаюсь на колени и приспускаю штаны и белье мужа.

Его большой член в моей ладони уже набух от возбуждения и колыхается перед лицом. Ммм, такой большой и горячий.

Я делала минет мужу сотни, наверное тысячи раз. Но это особенный.

– Моя развратная шлюшка, – Руслан зарывает руку мне в волосы и нетерпеливо притягивает ближе к себе, – Думала обо мне вчера ночью, пока лежала в холодной постели одна? Мастурбировала?  – он закатывает глаза от удовольствия.

Хорошо, что в этот момент Руслан не может видеть мои глаза и слышать мой голос, ответ Руслану и не нужен, ему кажется, он и так знает, что должна сказать его хорошая жена.

Как же стыдно.

Всегда любила, когда муж меня называл шлюшкой, это казалось очень эротичным. Но сегодня я не ощущаю возбуждения от его слов. Я чувствую стыд, как будто он и вправду понял, кто я есть – двуличная шлюха.

В голове что‑то щёлкает.

– Я хочу чтобы ты был грубым сейчас, очень грубым – я провожу языком по всему стволу вдоль и беру головку в рот.

Руслан открывает глаза и на его лице мелькает удивление. Я ощутимо провожу зубами по члену, больно задевая нежную кожу.

Он дёргается и зло смыкает пальцы на моем затылке.

– Убери зубы, сука, – он запрокидывает мою голову сильнее и смотрит в глаза, – рот шире открой. Царапнешь ещё раз, и я тебе все твоё красивое личико разобью.

Я послушно открываю рот, и он с силой входит до конца, я не успеваю приспособиться и упираюсь ему руками в пах, чтобы немного отстраниться и уменьшить глубину проникновения. В горле саднит, а он грубо входит в него раз за разом. Мне больно, я не могу дышать, из глаз льются слезы. А он вдалбливаться в меня, держа лицо обеими руками и не давая отклонить.

У нас есть стоп‑слово и знак, который я могу показать, чтобы прекратить все. Но я ими не пользуюсь.

Боль почти не выносимая, но она мне сейчас просто не обходима. Руслан кончает в меня, и я слышу, как струя спермы ударяет мне в глотку, стекает по пищеводу. Он достаёт свой член и проводит по нему рукой. Я думала, он немного опадет, но Руслан видимо здорово завёлся и готов к продолжению.

Я сижу на полу, закрыв лицо руками, и пытаюсь немного прийти в себя, но передышки не будет.

Руслан хватает меня за руку как куклу и швыряет животом на стол. Он сдирает с меня шорты, и они бесполезно болтаются на щиколотках.

– Что, шлюха? Мало тебе? Плохо сосешь, раз у меня до сих пор стоит. Придётся тебя научить, как нужно удовлетворять мужа, – он навалился сверху, и я чувствую его дыхание возле своего уха.

– Прости, – я всхлипываю.

Он усмехается и заводит руки мне за спину, снимает с себя майку и связывает их.

Руслан нежно проводит рукой по моей попе, поглаживая ее. Я знаю, что это обманчивое движение, и эти опасения оправдываются. Он с размаху бьет меня ладонь наотмашь. Один раз, второй, третий, ещё и еще. Руслан вошёл в раж. Я чувствую, что задница почти онемела и горит огнём.

– Руслан, пожалуйста, – я начинаю скулить.

– Ты умоляешь, – он хватает меня за волосы и тянет к себе, – я тебя услышал. Он бросает меня обратно на стол, и я ударяюсь щекой о столешницу.

В следующий момент я чувствую, как меня пронзает боль. Такие ощущения всегда возникают, когда муж трахает меня в задницу без смазки. Такое бывает очень редко, когда я в чем‑то сильно виновата. Знаю, что больно не только мне, но и ему. Нежной коже члена тоже требуется бережное обращение и смазка. И все же боль допустимая, я понимаю, что он играет и щадит меня.

Его руки с силой вцепились в мои бедра, и завтра я буду вся синяя. Но мне все равно.

Руслан успевает сделать не так уж много движений, без смазки трение сильное, и он быстро кончает.

Я лежу на столе и не шевелюсь, мне страшно, что он продолжит, но останавливать мужа я не буду.

Я слышу, как Руслан застёгивает джинсы и медленно подходит ко мне, надевает шорты и помогает встать.

Я бессильно приваливаюсь к его груди и рыдаю.

– Ты мне расскажешь? – он нежно прикасается  к моей щеке и целует в макушку.

Я мотаю головой:

– Все хорошо.

Муж гладит меня по волосам, и я постепенно успокаиваюсь, затихаю.

– Тебе понравилось? – осторожно спрашиваю.

– Не очень, – Руслан тяжело вздыхает, – ты знаешь, что я давно разлюбил доминирование, но я готов сделать это для тебя, если нужно.

Мы оба молчим.

– Поедим? – я перевожу разговор, –  видела, ты там пасту готовил.

– Макароны уже все слиплись, наверное, – Руслан отпускает меня, и я физически ощущаю потерю.

Он возвращается к готовке и через пару минут раскладывает еду по тарелкам.

За это время я пытаюсь собраться и понимаю, что грубый секс действительно помог мне немного снять напряжение. Я уже не чувствую такого груза вины, как было полчаса назад. Это, конечно, самообман, но мне было нужно хоть какое‑то наказание за свой проступок.

Сидеть пока сложно, и я присаживаюсь на одну половинку, подогнув под себя ногу.

– Ты не забыла, что в выходные мы едем кататься с Егором на яхте?

Егор.

Как тут забудешь.

Я стискиваю зубы.

– Руслан, вот скажи мне честно, ты действительно не замечаешь, что он на меня все время пялится?

Руслан улыбается и наматывает на вилку пасту. Медленно и сосредоточенно пережёвывает.