Последний консул

– Я догадываюсь, что человек, о котором ты говоришь, это – Дабазов… Это невозможно, Кири, ты не можешь стать его женой… Да, Россия – наш союзник, да, они нам благоволят и многое позволяют. Однако не всё и даже не всем… Я слышал, что принц Чакрапонг недавно так увлекся балериной Кшесинской и тем навлек недовольство русского Императора, так что пришлось принца срочно отправлять в отпуск – домой, для отрезвления… Именно с этим связан его нынешний приезд в Бангкок. Да, тайцы заводят в Петербурге романы с русскими девицами, некоторые даже женятся, но то, что позволено мужчинам, аристократам, не позволено тебе. Ты – незаконнорожденная азиатка и для Дабазова, со всей его русской православной семьей, ты навсегда ею останешься. Этот брак никогда не признает их церковь, и у него не будет никаких, слышишь, никаких обязательств перед тобой… Ему здесь просто скучно и ты для него всего лишь приятное времяпрепровождение… Будоражащая кровь экзотическая интрижка… Он бросит тебя, когда насладится твоей молодостью и красотой. Но даже если он действительно любит тебя, этот брак повредит его карьере, а он и сейчас всего лишь средней руки чиновник, без особых средств, как я предполагаю, если служит здесь, в Сиаме…

– Отец, я умоляю тебя выслушать его! – Кири уже плакала. – Ты увидишь, какой Алексей замечательный, и я люблю его, ты слышишь, люблю!

Лицо старого генерала перекосило от гнева – все его планы рушились! А как он мечтал смыть со своей красавицы‑Кири это клеймо незаконного рождения, сделать её частью своего сиамского мира, выдать замуж в семью монарха, которому он служил всю жизнь, и наконец, обрести покой, зная, что она рядом… «Он всё делает только для её счастья, а она смеет ослушаться!?.. Нееет, никакого Дабазова не будет!» И, уже приняв решение и успокоившись, генерал Ваттхана произнес:

– Хорошо, я готов на компромисс: ты немедленно уедешь обратно в Париж и, если, через шесть месяцев всё ещё будешь помнить о нем, а он не раздумает жениться, обещаю – я дам согласие на ваш брак. Уверен, однако, что твой Дабазов забудет тебя еще до того, как твой пароход скроется за горизонтом… или уже забыл… Но, даже если я окажусь неправ, разлука вам не повредит и только проверит ваши чувства. Время летит быстро… да и вы сможете писать друг другу. Мы примем его завтра, как я обещал, и ты сама все это ему скажешь.

Кири поняла, что это не отказ и, что, во многом отец прав, назначая испытательный срок.

Он – старый опытный дипломат, как всегда, её оберегает и сейчас пытается защитить от возможных разочарований. Правда, она не понимала, зачем отсылать её обратно в Париж, но тут же убедила себя, что это – правильное решение, и уже примирилась с мыслью об отъезде. В Бангкок она приехала только с визитом, так что нужно вернуться домой и все рассказать маме. Да, она должна всё‑всё рассказать ей про свою любовь, про своего чудесного русского Алексея! Она должна наконец попрощаться с мамой и отец, конечно же, и об этом подумал! Так что ехать ей нужно и как можно скорее, чтобы в июле вернуться обратно.

Кири уже совсем успокоилась и подошла к отцу: «Спасибо, отец! Я все сделаю, как ты решил».

 

10

 

Алексей закончил дела и собирался уже идти свататься, когда посыльный принес ему письмо от генерала Ваттхана.

Возникло тяжелое предчувствие, что он уже больше никогда не увидит Кири. Эта мысль на мгновение парализовала мозг и трясущимися руками он распечатал конверт.

Генерал, однако, просто извинялся и просил отложить визит на несколько дней в связи со своим недомоганием. Он писал, что сообщит когда сможет принять его на следующей неделе. «В этом тропическом королевстве я определенно превратился в неврастеника! Нужно немедленно взять себя в руки и опять заняться консульским правом…» – подумал Дабазов. Он подошел к телефону и набрал номер генерала, но линия безнадёжно молчала…

Телефонизация в Сиаме началась еще в 1881 году, но почти 25 лет спустя телефоны все ещё работали ненадёжно. Алексей задержал посыльного и быстро написал ответ, выразив генералу пожелание быстрейшего выздоровления, и просил его разрешения в ближайшую субботу встретиться с Кири на теннисном корте.

В кармане он нащупал маленькую бархатную коробочку – скоро, уже очень скоро он наденет это кольцо на её пальчик! Отправив посыльного, Алексей вернулся к себе – вечер был свободен, но он решил, что в клуб сегодня не пойдет и остался в миссии – разбирать свои папки по истории консульских судов.

Еще в Александровском лицее он особенно хорошо успевал по правовым дисциплинам, а они преобладали в курсе наук – церковное, римское, государственное, финансовое, полицейское, гражданское и уголовное право с судопроизводством, дополнялись курсами по истории русского и международного права.

Во многом, интерес к международному праву у Алексея возник, благодаря их преподавателю – профессору Ф. Ф. Мартенсу, который был постоянным консультантом правительства по всем юридическим вопросам и всегда представлял Россию на международных конференциях.

Отец Алексея тоже был юристом‑международником, что и предопределило профессиональный выбор сына. Серьезно заниматься консульской юрисдикцией, а, именно, – практической организацией консульских судов, Алексей начал ещё в Иерусалиме.

Особенностью консульских учреждений России в странах Востока являлось право консула осуществлять там судебную власть над соотечественниками. Эта практика возникла в средние века в русских купеческих факториях на Востоке, которые возглавлялись консулами. Оттуда, в XIV–XV веках, в этом виде консульские отношения перешли и в европейские государства.

Однако, впоследствии, с упрочением в западных странах централизованной власти и закреплением принципов государственного суверенитета и территориальной юрисдикции, судебную власть консулы утратили. Консульская юрисдикция на Западе, практически, была отменена, и иностранцы стали подчиняться суду государства пребывания. В восточных же странах право на консульскую юрисдикцию было сохранено путем заключения с ними неравноправных договоров или капитуляций.

К началу XX века право консульской юрисдикции России распространялось на многие восточные страны и, в связи с этим, вставал вопрос об организации там консульской судебной системы и судопроизводства, которые должны были определяться Российским законодательством.

Все эти вопросы были прописаны в действующем консульском уставе, но, на практике, белых пятен было больше, чем ясных правил. В Иерусалиме Алексей начал изучать систему российских консульских судов в Турции и даже написал несколько докладных записок в МИД о том, как распространить этот опыт на другие восточные страны. Весь свой научный архив он перевёз в Сиам, но уже почти два года к нему не прикасался, и папки пылились в углу его кабинета.

 

11

Весь день Кири провела в украшении дома к приходу Алексея. Ком с утра еще был послан за цветами и потом они вместе с ним составили два огромных букета для гостиной и столовой. По всей длинне террасы слуги расставили орхидеи в больших горшках и дом превратился в благоухающий сад.