Предатель. Ты недостоин нас

– Ну и имечко! Е‑е‑е‑ва, – тянет она – ты небось в своих книжках вычитала?

– Славе тоже нравится! – я знаю, что против Славы она не пойдет.

– Ну пусть…– мама больше не спорит.

Моя крошечка, как будто слышит, что про нее говорят, просыпается и громко плачет, требует еды. Я поднимаюсь, не обращая внимания на боль, беру ее из кувеза, прикладываю к груди.

– Ты как здесь? –  запоздало интересуюсь – я думала ты в Кисловодске.

– Да вот, Слава попросил отложить поездку. Говорит помощь тебе требуется. Как же так получилось‑то? Все ж нормально было всю беременность.

Мама пытливо смотрит на меня, я не хочу посвящать её в наши со Славой неприятности, но и не могу ей врать, поэтому тяну с ответом, делаю вид, что очень увлечена кормлением.

Но пауза затянулась, мама ждет, смотрит на меня.

– Мне кажется Слава мне изменяет – наконец произношу я, не поднимая глаз.

– Кажется? – сразу переспрашивает мама, она как будто и не удивлена.

– Я не уверена, но я видела его с секретаршей. Они целовались.

– Этого не может быть! – мама как всегда полностью на стороне моего мужа. – Слава так поступить не может! Этому есть объяснение.

– Он говорит что она сама на него охотилась и специально все это подстроила. Как думаешь, правда? – я кладу дочь и усаживаюсь, сложив руки на коленях.

– Конечно, правда. Ты же не собираешься от него уходить из‑за такой мелочи?

– Для меня это не мелочь, мама?! А что, если у них все серьезно? Что если он и с другими гуляет? Я так не смогу жить! Почему ты вечно его защищаешь? Его, а не меня! – меня прорывает и я снова плачу.

– Василиса, перестань истерить! Ну сама подумай! На кой ляд ему эта секретарша, если у него ты есть. Славка твой мужик видный, богатый, естественно, что к нему всякие липнуть будут, а тебе умнее надо быть. Эта секретарша только и ждёт, что ты уйдешь и ей место освободишь! А сама цап‑царап и заарканит Славика! – мама срывается на крик, а мне так хочется чтобы она меня поддержала.

Я качаю головой:

– Ну и пусть арканит, если он предатель, нам такой не нужен…

– А если нет!? Если зря ты на него клевещешь? Дурость свою прекращай, послушай  вон свои медитации и бред из головы выбрось! Хочешь дочь отца лишить? Забыла как мы с тобой жили?

Последний аргумент становится решающим! Мне нечего сказать. Конечно, я не хочу чтобы у моей девочки было такое же детство как у меня. И, конечно, я очень люблю Славу, не хочу его потерять, но мне так обидно, что моя мама даже не замечает, что мне действительно плохо, мне нужна ее поддержка, почему она не может быть со мной чуточку помягче.

Спор прерывает наш могучий доктор Егор Александрович, он без стука входит в палату, смотрит на мое зареванное лицо и недовольно хмурит брови.

– Что за шум в палате? Вы кто?! Что вы здесь делаете?  – он в упор смотрит на маму.

Ой, что сейчас будет! Мне хочется закрыть глаза, мама не выносит такого тона и сейчас Егору Александрович не поздоровится.

– Я ее мать, Ирина Андреевна! А вы кто? – мама с вызовом смотрит на врача.

 

Глава 8

 

– Я Егор Александрович Соболев, врач Василисы и Евы. Это я спасал жизнь вашей дочери, которую вы сейчас зачем‑то гробите своими воплями. Что вы творите?! Хотите чтобы у нее молоко пропало? Сами внучку потом выкармливать будете? – наверное и действующий вулкан заледенел бы от такого тона, но не моя мать.

Я все‑таки зажмуриваюсь, ожидаю грома и молний, матушка моя в гневе очень страшна.

– Я разговариваю со своей дочерью так, как считаю нужным и между прочим, мой зять и ее муж Вячеслав Кротов, поэтому попрошу…

– А мне плевать кто ваш зять, здесь я оберегаю здоровье своей пациентки и если вы сами не уйдете я вас выведу собственноручно.

Мама совсем офигевшая от таких слов переводит взгляд на меня, ища поддержки, но я быстренько отворачиваюсь, пряча улыбку.

– Ну знаете! Ну подождите! Позовите заведующего! – голос ее срывается на фальцет.

И тут бабах! Контрольный выстрел!

– Я заведующий и владелец этой клиники – Егор складывает руки на груди и выпрямляется во весь свой богатырский рост.

Мама, как выброшенная на берег рыба, начинает багроветь и  хватать ртом воздух. Я уже даже волнуюсь, не хватит ли ее удар от злости, но организм закаленный санаториями справляется с адреналиновым взрывом.

– Я этого так не оставлю! – кричит она в ярости.

– Прошу вас удалиться и впредь заходить в палату только с улыбкой и в добром расположении духа. – Егор демонстративно распахивает дверь.

Мама как кипящий чайник, красная, злая выскакивает за дверь и громко цокает каблуками по коридору.

– Вот это да! – я в восхищении смотрю на своего спасителя, – лихо вы!

– У меня богатый опыт. – улыбается врач, – обращайтесь, дам пару мастер‑классов.

– У меня не получится, это все таки моя мать. Хоть она бывает невыносима, я все равно благодарна ей, за все что она для меня сделала. – отвечаю грустно, – мне проще промолчать.

И тут Егор Александрович неожиданно берет меня за руку и смотрит в глаза. Я снова восхищаюсь необычным цветом его глаз, прямо засматриваюсь, вот бы мне такие, несправедливо, зачем мужчине такие глаза!

– Василиса ты теперь сама мама, ты должна заботиться только о своей доченьке, мама твоя заботилась о тебе, это хорошо, но ты должна научиться выстраивать личные границы ради себя и своего ребенка. Благодарность и покорность это разные вещи!

– Да, я понимаю, придется походить к психологу, пройти сепарацию и все такое.. – нервно усмехаюсь я.

От его прикосновения по телу бегут мурашки, я убеждаю себя, что это просто забота врача о пациентке. Интересно, он всех своих пациенток вот так за ручку держит. Очередной кобель на мою голову! Мужа мне мало что‑ли! Настроение портится и я забираю свою руку из мощной лапы Егора.

Егор, понимает намек и сменяет тему, он осматривает малышку и меня, дает рекомендации и уходит.