Прерыватель

Автор: Алексей Николаевич Загуляев

Дата написания: 2023

Возрастное ограничение: 16+

Текст обновлен: 18.09.2024

Аннотация

Лейтенант милиции Алексей Лазов уезжает в глухую деревню, чтобы работать простым участковым. Однако в деревне происходит загадочное событие, в расследование которого он оказывается вовлечён. Чем больше Лазов погружается в это дело, тем более невероятным кажется случай, а всеми забытое поселение оказывается переполнено загадками, граничащими с мистикой и фантастикой. Первый роман из серии "Прерыватель".

Алексей Загуляев

Прерыватель

Часть первая. Настоящее

21 июля 1995 года. Деревня Подковы.

Глава первая

Всё началось 21 июля 1995‑го года. На моих наручных часах было 16:08. Я это помню точно, потому что посмотрел на циферблат, о стекло которого остервенело бились крупные капли ливня. В эту минуту молния ударила в землю метрах в двадцати от нас с Леонидом. Перед глазами всё будто замерло на несколько секунд, и потому я запомнил расположение стрелок: короткая на четырёх часах, длинная на восьми минутах, и даже секундную помню – она сделала несколько судорожных движений в обратную сторону: 35, 34, 33… И снова побежала в правильном направлении. Я ещё удивился этому обстоятельству, но не надолго, почти сразу же посчитав такую иллюзию игрой света, воды и своего нетерпения.

А нетерпение моё имело веские основания. Мой древний милицейский «уазик» застрял посередине между Подковами и Лазарево. Основательно сел на брюхо, скатившись в глубокую колею, наезженную ещё по весне лесовозами. А вокруг заливало так, что даже близлежащие ели едва угадывались тёмным нависающим силуэтом. Перспектива остаться здесь на ночь нисколько не привлекала, тем более если учесть, что в этот день я родился двадцать семь лет тому назад и предполагал этим вечером, хоть и в одиночестве, но всё же отметить столь знаменательное событие. Когда утром выезжал из Подков, небо было ясное и ничто не предвещало грозы, а на обратном пути ни с того ни с сего набежали чёрные тучи и полилось. Что ж… Издержки профессии. Работа у меня такая – ездить по окрестным деревням, реагируя на жалобы местного населения.

Я участковый, Алексей Лазов. Почему я, успешно закончивший юридический, получивший звание лейтенанта и устроившийся помощником следователя в Перволучинск, оказался вдруг в богом забытой деревне со странным названием Подковы? Как‑нибудь позже я упомяну о причинах – они вполне объяснимы. Но пока вот оно – моё настоящее…

Обычно за каждым уполномоченным участковым закреплялся для обслуживания участок в границах одного сельского административно‑территориального образования, население которого не превышало три с половиной тысячи человек. Но дела в сельской местности с некоторых пор пошли по самому негативному сценарию – люди старались перебраться в город, бросая свои обветшавшие хозяйства, чтобы хоть как‑то прокормиться в условиях экономического упадка. Школы, клубы, библиотеки, фельдшерские пункты, – всё это постепенно закрывалось и приходило в негодность. В Подковах с её одной улицей в двенадцать дворов, жилыми из которых осталось всего лишь десять, имелась хотя бы почта и маленький магазинчик, работавший два раза в неделю – по средам и четвергам. А специально для участкового построили отдельный каменный дом из двух половин – в одной можно было жить, а в другой работать. В отделении имелся телефон, а в жилой части цветной телевизор. Даже холодную воду подвели, чтобы лишний раз не отвлекать от службы походами на колодец. Имелся письменный (он же и обеденный) стол; кожаное, наверное, ещё дореволюционное кресло, пара стульев и широкая железная на пружинах кровать в спальне. Один мой коллега по отделению всучил мне гипсовый фосфоресцирующий бюст Наполеона, чтобы было, как он выразился, с кем поговорить на досуге. Я отнёс его в рабочую половину, поскольку в жилой он пугал меня по ночам.

Желающих поселиться здесь было немного, вернее, не было никого. На этот переезд вызвался только я, разругавшись из‑за этого со своей девушкой, подругой детства Леной Макаровой, которая мотивов моих понять никак не хотела. А мотивы были. И она прекрасно о них знала, но не верила в то, что я всё же на такую авантюру решусь.

Недалеко от деревни располагался заброшенный песчаный карьер, который некогда кормил и Подковы, и все расположившиеся вокруг другие деревни – Новую на севере, Гасилово чуть южнее, Лазарево за лесным массивом на северо‑востоке и Глыбы далеко на юге. Эти самые Глыбы наделали в своё время немало шума, но эту историю я тоже отложу на потом.

Вот эти пять деревень и числились на одном мне. Разумеется, ни о каких тысячах жителей речи не шло, – десять семей в Подковах, двенадцать в Лазарево, восемь в Гасилово, шестнадцать в Новой, и ноль в Глыбах. В Глыбах давно никто не жил, ещё с шестидесятых годов. Гиблое какое‑то место – огромное поле посреди дремучего леса, с юга опоясанное болотами, а на востоке упирающееся в глубокий овраг с едва живым ручейком. Поговаривали, что селение это пять раз за свою историю полностью выгорало. После пятого пожара оставшихся людей расселили наконец по округе, а на поле с тех пор так и не выросло ни одного деревца. Только небольшое озеро без названия пользовалось популярностью среди рыбаков – карась там клевал отменный, особенно по весне, когда солнышко прогревало мелководные заводи.

Доро́г, соответственно, тоже никто не содержал в приемлемом состоянии. В хорошую погоду можно было передвигаться хоть на велосипеде, а вот в ненастье даже «уазику» некоторые участки не всегда оказывались подвластны. А что уж говорить про зиму. Из Перволучинска до Подков (это восемнадцать километров пути) ходили почтовые и продуктовые грузовики, но остальные трассы до весны заваливало снегом, так что ездить по своему участку мне приходилось на лыжах. А зимой, как назло, запертые в своих избах люди начинали много пить и частенько устраивать потасовки. Так что при случае я мог бы, наверное, получить первый взрослый разряд по лыжам, потому как много пришлось мне в первую зиму кататься туда‑сюда. Это сейчас, насколько я знаю, некоторые из участковых обзавелись снегоходами, а в те времена… Нда… Но не буду больше отвлекать вас излишней картографией. Вернёмся к сути повествования…