Проблема всей его жизни

– Вы меня специально дразните? – Аля гневно зыркнула на меня своими синими глазищами. Чувствуя, что тону в их синеве, я нервно рассмеялся, пытаясь вынырнуть на поверхность.

– Ну что ты, Алечка, я просто хотел, чтобы ты опустилась на землю, а не витала в облаках. И запомни, не верь мужчинам, никому!

– И вам? – сузила она глаза.

– Мне как раз можно, – снова рассмеялся я. – Я, в отличие от других, никогда никому ничего не обещаю, не вешаю розовую лапшу на уши, предпочитаю играть честно.

– Скажите, пожалуйста, честный какой! – фыркнула Аля. – Вы действительно циник, который не умеет любить.

– А вот тут ты ошибаешься, малыш, – вкрадчивым голосом пророкотал я, – любить я как раз умею. И если ты захочешь, сразу в этом убедишься. И давай уже прекращай мне выкать. договорись же перейти на «ты».

В этот момент нам принесли заказ, и официант разложил еду по тарелкам и удалился. Я приподнял бокал.

– Я пью за то, чтобы ты обязательно встретила на своем пути того, кто сможет поднять паруса на бригантине твоей судьбы, причем необязательно алые.

– Не возражаю, – Аля подняла свой бокал. – Но, если честно, я не особо спешу. И кстати, напрасно ты считаешь меня такой наивной. Я прекрасно отдаю себе отчет, что пока интересую мужчин чисто со стороны визуализации, то есть, внешне, а не как личность.

Я не выдержал и рассмеялся.

– Малыш, – мужчину вообще не интересуют личностные качества женщины, как, впрочем, и лидерские или деловые. Она интересует мужчину, как красивый, сексуальный объект.

У Али от разочарования вытянулось лицо.

– Ты хочешь сказать, что даже если женщина полная дура, но красивая, она привлечет внимание мужчины, а умная, добрая, верная, но не такая красавица – нет?

Я пожал плечами.

– Конечно. Так устроена жизнь, малыш. А жизнь жёстокая штука. Но тебе‑то чего волноваться? Ты самая, что ни на есть, красавица! И всегда будешь привлекать внимание мужчин.

– Спасибо, – нахмурилась Аля. – Я думала, что обладаю другими качествами, а не только смазливой мордашкой и считала себя личностью, а не сексуальным объектом.

– Ну и что, ты, как личность собираешься сделать в этой жизни? – с сарказмом спросил я. – Детей рожать?

– Проектировать новые дома, – мечтательно проговорила Аля, – причем не серые коробки, а удобные, комфортные и запоминающиеся, из стекла и бетона, если хочешь, дома будущего.

– О! – покачал я головой. – Как все запущено! Наверное, в детстве «Незнайка в солнечном городе» Носова была твоя любимая книга?

Аля рассеянно кивнула.

– Ну вот, – я подлил ещё вино в бокалы, – похоже ты начиталась сказок. Дома должны быть не только красивые, малыш, как ты говоришь, но и окупаемые. Иначе нет резона их строить. Что такое технико‑экономическое обоснование проекта, знаешь? Это расчет затрат, то есть, себестоимости работ и, если она превысит в итоге прибыль или будет равна ей, проект будет бесполезный. Вот так!

– Тебя послушать, так все гениальные архитектурные сооружения, дворцы бесполезны? – закусила свою хорошенькую губку будущий архитектор, сердито зыркнув на меня. – А ведь они строились на века, они радовали человеческий глаз до нас, и после нас будут радовать тоже.

Я с удовольствием смотрел на нее. Какая горячая девочка, а хорошенькая! Губки, как мармеладки. Вишнёвый мармелад! Мне захотелось накрыть эти губки своими, попробовать мармеладки на вкус, а не вести дурацкую дискуссию об архитектурных сооружениях. Глупышка! Мечтает проявить свои профессиональные качества, чтобы стать сильной, даже не предполагая, что вся ее сила заключается в слабости.

– Ну не всем же быть Казаковыми, Баженовыми или Щусевыми! – философски заметил я. – Заметь, их творения строились десятилетиями. Вот ты знаешь, сколько строился Исаакиевский собор?

– Кажется, лет десять или больше? – предположила Аля.

– Не угадала, – улыбнулся я. – Сорок лет, с 1818 по 1858 год. Хотя, первый собор вообще был деревянный. Его заложили в 1707 году в день рождения царя, который совпадал с днем памяти святого Исаакия Далматского. Вот отсюда и название. Кстати, именно там и венчались Петр I и Марта Скавронская, та самая, которая стала Екатериной I. Затем эта церковь обветшала, построили новую, а потом там случился пожар. В конце своего царствования Екатерина II решила возродить собор, как раз за спиной «Медного всадника». Она поручила проект одному итальянскому зодчему, но не сложилось. Он заболел и уехал на родину. А затем умерла и Екатерина II. И тогда Павел I поручил сооружение храма другому итальянцу. Наконец, собор был построен. Но по мнению Александра I, который стал императором после смерти Павла I, собор не соответствовал парадному облику северной столицы. И император решил перестроить собор и объявил конкурс на лучший проект. Основным условием было требование императора сохранить в новом храме алтари предшествующего. Но любой архитектор, прекрасно понимал, что компоновка в одном сооружении новых и старых частей неизбежно приведет к неравномерной осадке здания и вызовет его разрушение, поэтому все участники конкурса предлагали полностью снести старый собор. Император с этим не согласился, и ни один из конкурсных проектов им одобрен не был. И только в 1818 году Александр I утвердил проект француза Огюста Монферрана. А потом началось строительство собора и растянулось на целых сорок лет. За это время сменилось три императора – Александр I, Николай I и Александр II. Представляешь? Три поколения! Но согласись, результат превзошел все ожидания! Ты ведь была в Питере?

Аля с сожалением покачала головой.

– Нет, не была, Исаакиевский видела только на картинках и в телевизоре. А ты здорово знаешь историю строительства Исаакиевского собора. Ты историк?

– Неа, – усмехнулся я, – просто люблю историю архитектуры.

– Вот видишь, – оживилась Аля, – ты сам себе противоречишь. Прибыль прибылью, а красоту строения никто не отменял.

– Нет, малыш, – возразил я, – красота красотой, но никакой предприниматель не будет ждать сорок лет. В этом случае, прибыли просто не дождаться. Тебе ведь в магазинах никто ничего не дает бесплатно? То же самое и здесь. Хочешь, дам совет? Когда окончишь университет и будешь устраиваться на работу, не витай в облаках, опускайся на землю. Не пытайся сразить работодателя своей наивной восторженностью классическими канонами архитектуры. Будь проще, – усмехнулся я, – и люди к тебе потянутся.

Аля нахмурила бровки, пригубила бокал вина и подняла на меня взгляд.

– Спасибо за совет, Яр. Я учту. Ты, надо полагать, как раз и есть один из моих будущих работодателей, поэтому тебе видней.

– Как ты меня назвала? – прищурился я.

– Яр, – растерялась Аля, – тебе не нравится? Ну твое имя как‑то же сокращается. Не звать же тебя все время – Ярослав.