Проклятый дракон

– Стой.

Аэрин обернулась и заметила неодобрительно‑осуждающий взгляд, которым он окидывал ее с ног до головы. Воин подхватил накидку, что висела на стуле, и набросил ей на плечи. Затем указал на дверь.

– Теперь можешь идти.

Аэрин покосилась на аргхатийца. Его смущает ее открытый наряд? Или ей показалось? Зачем тогда он прикрыл ее накидкой? Непонятный, совершенно не вяжущийся с образом кровавых убийц жест.

Аргхатиец же вывел ее из комнаты, где снаружи их встретил еще один воин. Ее повели по широкому коридору. Стены здесь были светло‑песочные, как и в комнате, пол устилала мозаика белых, голубых и бежевых цветов. Местами встречались арочные окна с каменной узорчатой решеткой. В одном из таких Аэрин разглядела башню с дутым серо‑голубым навершием напротив. Дворец! Видимо, она во дворце – том самом, что видела среди камней и песков.

Они шли запутанными путями, поворачивая то там, то здесь, затем спустились по витой лестнице. Девушка внимательно осматривалась, подмечая детали. Это так отличалось от того, к чему она привыкла в Башне магов: роскошь, золото, статуи и дорогое убранство. По сравнению с подобным богатством, это место выглядело невзрачно. Все здесь было простым и сдержанным: ни позолоты, ни красок, никаких украшений. Только естественные цвета, ласкающие глаз своим спокойствием.

Ее ввели в огромный зал. Аэрин замерла. Создавалось впечатление, что ее окружал песок пустыни, застывший причудливыми устрашающими изваяниями – из стен выступали искусно вылепленные рисунки зверей. Взгляд Аэрин заскользил по залу. Саблезубые волки и лисы, огромные птицы с острыми, как нож, когтями, ящеры и змеи с оскаленными пастями. Дракон распахнул огромные крылья, выпуская пламя. Фигуры зверей продолжались и по округлому своду потолка, что нависал над помещением. Казалось, все эти звери пытаются вырваться из плена песка и глины, чтобы добраться до нее.

Сопровождавшие ее воины остались у входа, дав Аэрин понять, что ей нужно идти дальше. Девушке было не по себе от этих окружающих ее рельефных картин. Звери и чудовища из песка смотрели, будто живые, провожая ее внимательными взглядами.

В конце зала стояло три трона. По ним также вились искусно вылепленные рисунки животных, являясь продолжением тех, что были на стенах и потолке.

На сером троне посередине Аэрин с удивлением обнаружила уже знакомого аргхатийца, что дал ей воды. Теперь, когда первая волна ужаса схлынула, она смогла рассмотреть его лицо как следует. Широкие, резко очерченные скулы. Мужественный подбородок, покрытый легкой щетиной. Прямой нос. Сосредоточенный хмурый взгляд. Недовольный изгиб рта. На вид ему было чуть больше двух десятков лет.

С краю, с левой стороны, стоял черный трон. На нем развалился светловолосый мужчина, на лице которого читались явная неприязнь и отвращение. Часть его длинных прядей была заплетена и уходила назад, вдоль верха головы. Он вертел в руках резной изогнутый кинжал, еще один торчал за поясом кожаных штанов.

Справа и в отдалении на троне из белого камня восседал аргхатиец с внимательным сосредоточенным взглядом. Его длинные черные волосы были собраны в хвост на затылке, а вместо черного жилета, который она до этого видела здесь на каждом, была белая рубаха с аккуратно подвернутыми рукавами. Мужчина казался старше остальных – на вид больше трех десятков, однако из‑за острого пронизывающего взгляда определить возраст точнее было сложно. Казалось, он видел ее насквозь. Аэрин поежилась.

Она отчаянно силилась предугадать, что им от нее может быть нужно. А еще пыталась понять, удастся ли сбежать отсюда. Возможно, если она хочет выиграть время, стоит быть разговорчивей.

Тишину нарушил светловолосый аргхатиец.

– Эриконка. На нашей земле. Невероятно…

Его тон Аэрин сразу не понравился. Он будто выплюнул первое слово, как что‑то гадкое и отвратительное, случайно попавшее ему в рот.

Он нетерпеливо встал и подошел к ней. Аэрин с удивлением обнаружила, что его волосы были не светлыми, как ей показалось вначале, а седыми. Сейчас она могла рассмотреть, как из его седины выбивается несколько темных прядей. Это смотрелось странно – по тому, как двигался аргхатиец, было отчетливо видно, что он молод, силен и, скорее всего, одного возраста с тем, кто сидел посередине на сером троне.

Седовласый обошел ее, внимательно осматривая с головы до ног. Ощупывая взглядом каждый сантиметр ее тела.

– Кто ты?

Аэрин молчала. Ей не нравились ни его поведение, ни его взгляд – слишком они напоминали ей невольничьи рынки Цитрии. Накатывающая неприязнь заставила сжать челюсти, не давая вырваться ни одному слову, хоть она и решила для своего же блага быть разговорчивей.

– Что ты делала в караване? Что вы перевозили?

Аэрин мысленно вздохнула. Опять. Караван перевозил ее, и она не понимала, какой ответ им еще нужен. Если так пойдет и дальше, то она снова окажется в пещере в компании с чудовищем и во второй раз вряд ли отделается так легко. История повторяется. Нужно уже что‑то сказать. Пока Аэрин собиралась с мыслями, аргхатиец подошел к ней вплотную.

– Акрис сказал, что ты не особо разговорчива. Что же нам с тобой делать? Убить мы тебя не можем. Запереть в темнице и ждать, пока сама не умрешь от старости? – Седовласый грубо схватил Аэрин за подбородок и запрокинул ее голову, заставляя смотреть прямо в глаза. – А может, снимем эту маску и разговаривать станет легче?

Этот жест… Она ненавидела его. В точности такой, как на невольничьих рынках. Хоть она и пыталась забыть, но тело все помнило – не позволяй хватать себя за подбородок и рассматривать, как товар. Инстинкт сработал молниеносно – Аэрин резко выхватила кинжал из‑за пояса аргхатийца и ударила в живот того, кто посмел к ней прикоснуться.

И лишь в момент удара она осознала, какую глупость совершает. Если Аэрин хотела подписать себе смертный приговор, то сделала это. Она не на улицах Цитрии, а перед ней не горожанин или торговец. Она в Аргхате, в плену у беспощадных и кровожадных убийц.

На лице аргхатийца не дрогнул ни один мускул, но его реакция была ошарашивающе быстрой. Он перехватил ее запястье и скрутил, прижимая спиной к себе и сдавливая в тисках рук. На шее Аэрин почувствовала холод лезвия того самого кинжала, которым пыталась его заколоть.

– Ордес, – тихо, но вкрадчиво произнес аргхатиец, что давал ей воды.

Аэрин спиной ощутила спокойное размеренное дыхание врага, в то время как ее сердце бешено колотилось. Что же она наделала? Казалось, седовласый даже не замечает ее, обращаясь к остальным:

– Зачем нам тратить на нее время, Шехар? Это просто женщина. Посмотри на нее! Она выглядит как блудница. Экзотическая игрушка для утех какого‑нибудь мага или жреца. – Он с отвращением оттолкнул ее от себя.

Аэрин с опаской оглянулась на своего мучителя. Кажется, убивать ее он не собирался, лишь раздраженно смотрел на того, кого назвал Шехаром, – аргхатийца, что заходил к ней в комнату. А седовласый, стало быть, Ордес. Хоть страх и сковал Аэрин, но, привыкшая к смертельным опасностям уличной жизни, она по привычке подмечала детали.

В это время мужчина на белом троне, до этого хранивший молчание, задумчиво произнес: