Проклятый дракон

– Прежде чем что‑либо решать по ее поводу, нужно хотя бы расспросить нашу вынужденную гостью. – Он обратился к Аэрин: – Ты знаешь, что ты единственная за двадцать лет прислужница магов, кого взяли в плен и кто не покончил жизнь самоубийством?

Аэрин непонимающе покосилась на говорившего. Что он имеет в виду? Она невольно вспомнила разговоры схвативших ее аргхатийцев в пещере и эриконца, которого они взяли в плен: его выпученные остекленевшие глаза, неестественную позу, в которой он застыл, пытаясь задушить себя, и веревки, впивающиеся в шею. Легкая дрожь пробежала по телу, но Аэрин помотала головой, отгоняя наваждение.

– Ты не задумывалась, почему не убила себя, подобно своим единомышленникам? Кажется, для вас это обязательный ритуал? – продолжал он.

Да, это обязательный ритуал. Почему она не сделала этого сразу? Пожалуй, на этот вопрос она могла ответить.

– Наверное, потому что мне хотелось жить. Разве это странно? – осторожно проговорила она.

– Странно. Потому что взятые в плен эриконцы убивают себя самыми дикими противоестественными способами, поскольку на них наложено магическое влияние. Программа, запускающаяся, когда они попадают в руки врагов, – отчеканил тот, кого назвали Шехаром. – А те, с кого это влияние пытались снять и спасти их, умирали. Магическая печать выжигала их изнутри.

Аэрин напряглась. Что он имеет в виду? То есть маги внушают им убить себя? Нет, этого не может быть.

– Вы лжете, – уверенно покачала головой Аэрин.

Неужели они считают ее такой глупой и думают, что она поверит их гнусным лживым словам?

– Зачем нам лгать, эриконка? Мы лишь удивлены и пытаемся понять.

Пытаются понять? На место страха пришла злость. Аэрин сжала челюсти. Они уничтожили жизни тысяч людей, сломали их судьбы. Сломали и ее судьбу. Не будь этого нападения двадцать лет назад, не выжги их монстр целый город, возможно, и ее родители были бы живы. И ее жизнь сложилась бы совсем по‑другому. А теперь они сидят здесь и пытаются одурачить ее своими речами. Аэрин захлестнуло чувство праведного гнева.

– Что здесь понимать? – Ненависть к аргхатийцам, что она впитывала в себя с самого детства, вырывалась из нее, сметая предостережения разума. – Вы – чудовища. И живете на проклятой пустой земле. Порабощаете зверей, ужасных монстров, заставляете их служить вашим целям. Ваши земли бедны. Единственное, чего вы хотите, – забрать и разграбить чужое, напасть на Эрикон и опустошить его.

Седовласый опять вплотную подошел к ней, глядя в глаза, так что ей пришлось задрать голову, чтобы продолжать видеть его лицо. У Аэрин перехватило дыхание. Какие же они все большие. Могучие.

– Вы нас называете чудовищами? – вкрадчиво прошептал он. – Посмотри на себя. Что с тобой сделали люди и маги твоей земли? Лишили волос, лица, запечатали в непонятные одежды. Ты сама выглядишь как монстр. Странная игрушка этих магов‑убийц за Пологом.

«Да что он несет?» – с яростным отчаянием подумала Аэрин и выпрямилась во весь свой невысокий рост.

– Я не «игрушка» магов, а Безликая – жрица земель Эрикона. Я обучалась магии в Башне. Моя миссия почетна, потому что я помогаю защищать свой дом от чудовищ вроде вас, – процедила она.

Но почему, произнося эти слова, Аэрин чувствовала не уверенность, а злость на то, что слышала в речах этого аргхатийца мысли, которые иногда приходили в голову ей самой и которые она так неистово гнала от себя?

Ордес отступил от нее. Что‑то неуловимо изменилось. На место неприязни пришло сосредоточенное напряжение.

– Обучалась в Башне? Магии? Акрис не говорил, что ты владеешь магией, – обратился к ней аргхатиец с мудрым взглядом.

Аэрин посмотрела на того, кто сидел на белом троне. Он спрашивал спокойно, слушал внимательно и рассудительно, без лишних эмоций. С ним разговаривать было легче всего.

Но Аэрин замялась, прежде чем ответить. Да, магии ее обучали, но не совсем той, которую все привыкли видеть. И если они будут подозревать ее во владении магией, возможно, усилят охрану, а этого ей хотелось меньше всего. Придется кое в чем признаться.

– Я не умею пользоваться магией. Я умею проводить лишь Ритуал благословения. Этому меня обучали в Башне магов.

– Сколько ты провела в Башне?

– Два года.

Аргхатийцы переглянулись. Аэрин поняла: они услышали что‑то важное для себя. Правитель в белой рубахе нахмурился и задумчиво потер подбородок. Воцарилась напряженная тишина. Приняв для себя какое‑то решение, он продолжил, подняв на Аэрин глаза:

– Мне жаль тебе это говорить, но маги обманывают и пользуются теми, кто им служит.

– Это неправда, – упрямо ответила Аэрин, отгоняя сомнения и крепко цепляясь за ту правду, что знала. – Маги защищают нас. Они создали Полог, чтобы уберечь Эрикон от вас и ваших чудовищ. – Перед глазами у Аэрин возникла жуткая морда дракона.

– А что, если это не так? Если мы можем показать тебе другую правду? – продолжал все тем же спокойным голосом правитель, чьего имени она не знала.

Этот голос успокаивал, обволакивал, убаюкивал эмоции. Будто призывал прислушаться к разуму, а не к чувствам.

Она недоверчиво помотала головой. Что это значит? Не бывает другой правды. Он просто пытается ее одурачить, а затем использовать для своих целей. Нельзя верить. Нельзя поддаваться на их уловки.

Но правитель продолжал:

– Верховный маг без вашего согласия использует магическое влияние, чтобы лишить вас выбора. Он скрывает от вас правду и отнимает возможность самим выбирать свой путь. Мы же можем дать тебе свободу.

Она невольно коснулась рукой маски. Против ее воли надежда все‑таки кольнула душу острым жалом. «Очнись, Аэрин», – мысленно одернула себя девушка. Эти глупцы думают, что могут предоставить ей право выбора. Разве может быть кто‑то сильнее Верховного мага, что запечатал ее в эти одежды? Аэрин горько усмехнулась.

– Вы заблуждаетесь. Никто не может дать свободу Безликой жрице.

– Мы даем тебе слово трех правителей. Помоги нам. Если ты согласишься поделиться знаниями о магах и Башне, мы сделаем тебя свободной. Выбор за тобой, Безликая. Дай ответ, как примешь для себя решение.

Он кивнул стражнику, что стоял поодаль, чтобы тот увел ее из зала. Аэрин бросила недоверчивый взгляд на правителей и вышла.

***

Ордес проводил эриконку недобрым взглядом. Когда двери тронного зала закрылись, он обернулся к правителю в белой рубахе.

– «Помоги нам»? Келан, ты умом тронулся?!

Хоть Келан и являлся самым просвещенным и знающим среди трех правителей, Ордесу в данный момент было на это наплевать. В нем клокотала ненависть, и он не понимал действий соправителя.

– Она обучалась в Башне. Ты сам слышал.