Проклятый дракон
– Я клянусь тебе, она была здесь! – Он поднял на него ошарашенный, полный изумления взгляд.
– Это магия. Ее здесь не было, Ордес. Она ушла за Грань. Двадцать лет назад. Это колдовство. Чары.
– Я не понимаю. Она была так реальна. Я слышал ее голос, чувствовал запах, она говорила со мной. И она просила о помощи.
– Мы обсудим это позже, Ордес.
Шехар подошел к Безликой и наклонился. Вокруг нее росла лужа крови.
– Ты околдовала нас. Пыталась убить. А потом встала между мной и волком? Зачем?
– Я не знала… я не знала, что так будет, – прошептала Аэрин из последних сил. – Это должно было быть просто благословение. Я не хочу, чтобы кто‑то умирал… из‑за меня.
Слова давались с трудом. Она спокойно посмотрела в черные глаза Шехара.
– И я не боюсь смерти…
Он встретил ее взгляд. Казалось, что‑то борется внутри него.
– Есть вещи страшнее смерти, Безликая. Но ты не умрешь. Не сегодня, – ответил он, подхватывая ее на руки.
Глава 7
Шехар вынес Аэрин из залы. Сквозь ее пальцы текла кровь. Много крови. Шок от увиденного не давал боли просочиться в ее сознание.
Они превращаются в монстров. Разве это возможно? «Магия эрфитов сильнее…» «Подчиняют чудовищ…» Кто они такие?
Мимо проносились резные окна и каменные стены. Куда он ее несет? Думают, она хотела убить их. Но Аэрин не знала, что так будет… Что они с ней сделают? «Есть вещи страшнее смерти»… Она закрыла глаза. Силы стремительно покидали ее. Кажется, она становилась совсем легкой, будто растворялась в воздухе. Значит, смерть близко. Она умирает.
Тихо, спокойно Аэрин запела. Последняя песнь Богине. Пусть забирает. Она чувствовала тепло рук, что несли ее и прижимали к себе, но все равно не могла согреться. Кажется, уже ничто ее не согреет. Как жаль. Теперь она может пожалеть себя. Раньше никогда не позволяла себе этого. Слез не было. Лишь сухое сожаление о том, что не жила так, как хотела. Аэрин закрыла глаза, допевая песню уже шепотом. Боль начала вступать в свои права, вгрызаясь в грудную клетку, обещая муки и терзания.
Шехар тем временем внес ее в комнату, положил на кровать и внимательно осмотрел. Аккуратно накрыл руками ее плечи и снял магические печати, что крепили тунику. Вот так просто он нейтрализовал ее магию. Как будто ее и не было. Сильный…
– Что ты делаешь? – голос стал сиплым.
Говорить было сложно, сил оставалось все меньше. Аэрин застонала, когда он отлепил тунику от раны. Шехар спустил одежду до пояса, обнажая грудь. Она попыталась воспротивиться – попытка вышла слабой и смехотворной. Сквозь пелену полузакрытых глаз Аэрин видела, как он накрывает ее простыней.
– Не двигайся.
Двигаться? Даже если бы она хотела… Слабость и бессилие окутали тело и разум. Аэрин с увядающим ужасом смотрела на перепачканного кровью аргхатийца, не позволяющего ей умереть спокойно.
– Туника будет мешать, – зачем‑то пояснил он, прикладывая окровавленные руки к ране.
Кровь из раны Шехара все еще стекала по его руке, смешиваясь с ее кровью. Аэрин почувствовала приток чужой энергии, который забирал боль и наполнял теплом.
Кажется, у нее были галлюцинации. Бессвязные и мутные отголоски чужих переживаний. Ярость. Злость. Ощущение всевластия и силы. Желание защищать. Воля. Контроль. Но при этом становилось легче: боль уходила, дыхание выравнивалось. Сквозь пелену она почувствовала, как Шехар убрал руки.
Она ощущала слабость. И тепло. Веки закрывались, Аэрин проваливалась в сон. Шехар сидел, задумчиво глядя на нее. Будто совсем издалека она услышала его вопрос:
– Что за песню ты пела, Безликая? Я где‑то ее слышал.
Язык не желал ей повиноваться. Но она все равно постаралась ответить:
Конец ознакомительного фрагмента
