Проклятый дракон

И теперь, согласно церемониалу, помимо маски, Аэрин всегда должна носить металлическую тунику из тонкого кольчужного материала. Верх туники держался на тонких лямках, глубокие разрезы по бокам обнажали ноги и бедра. Необычная вещь, еще сильнее подчеркивающая ее отличие от остальных. Хвала Богине, хотя бы это одеяние она могла с себя снимать. Но лишь украдкой, потому что приставленные к ней маги ожесточенно следили за тем, чтобы туника постоянно была на ней. Аэрин снимала ее с большим облегчением, потому что эта вещь, казалось, давила на нее тяжким грузом. Жаль, и маску снять нельзя.

Аэрин отдернула руку от лысой головы. Столько времени прошло с посвящения, а она все никак не может свыкнуться. Наверное, к такому невозможно привыкнуть. Быть Безликой очень странно: ты вроде уже не существуешь как человек, но живешь. Смерть милосерднее.

В окне паланкина мелькнуло лицо предводителя каравана.

– Сколько еще ехать, Ахемон?

Этот вопрос она задавала ему каждый раз, когда видела.

– Совсем немного, Священнейшая, – последовал его обычный ответ. – Отдохните. И к вечеру мы уже будем у храма.

Аэрин задернула штору. Со вздохом откинула голову на подушку. Оглянулась вокруг.

Паланкин, в котором ее перевозили, был огромен – целая комната, застеленная одеялами и мягкими тканями. Могла ли воровка с улиц Цитрии подумать, что окажется здесь? Что ее с почестями будут носить на руках? Да еще с вооруженной стражей и парой боевых магов для ее охраны. Аэрин усмехнулась. Никто во всем Эриконе в здравом уме не осмелился бы напасть на них – Верховного и его приближенных боялись и почитали все без исключения. Возможно, таким образом пытались еще сильнее подчеркнуть важность ее миссии.

Жара и мерное покачивание паланкина убаюкивали мысли. Скоро дневной зной уляжется и уступит место ночному пронизывающему холоду пустыни. А пока – нужно перетерпеть. Сон действительно был лучшим способом для этого. Только там она звалась своим именем и была свободной. Киэс… в последнее время он часто ей снился. Приходил во снах вместе с воспоминаниями о прошлой жизни. Аэрин старалась гнать их от себя, чтобы было не так больно и тоскливо. Но они все равно приходили в ее снах. Словно выбирались из темницы, в которую она их тщательно запирала в моменты бодрствования.

Но даже несмотря на тоску и боль, сны Аэрин любила намного больше нынешней действительности. И поэтому сейчас с радостью отдалась вязким путам забытья…

Из сладкой дремы ее вырвал толчок о землю. Снаружи слышались отдаленные крики и лязг металла. Что происходит? Аэрин отдернула занавесь паланкина и выглянула в окно. Сердце замерло – стройный караван, которым они шли, был изорван, изгрызен в клочья. Люди бегали и кричали. Кажется, на них напали! Но кто посмел напасть на священный караван, доставляющий Безликую жрицу в храм? Что‑то явно происходило с другой стороны паланкина. Аэрин бросилась к выходу, распахнула дверцу и замерла.

Четыре черные фигуры разили изогнутыми мечами стражников каравана. Они были заметно крупнее своих противников. Словно четыре посланника смерти, вокруг которых множились окровавленные тела в белых одеждах.

Она с ужасом отпрянула от выхода. Отродья Аргхата. Напали на них! Но как это возможно? Как они смогли пробраться через магический Полог? Где охраняющие караван маги?

Аэрин опять подобралась к распахнутой дверце паланкина. Как раз в этот момент один из магов, что сопровождал караван, ударил магической волной в аргхатийца. Да! Сейчас маг им покажет! Ни один человек не может противостоять магической ударной волне. Но его противник в черном среагировал молниеносно и поставил магический щит. Аэрин ошарашенно наблюдала за действиями аргхатийца. Боевая магия? Неужели они тоже умеют творить магию?

В подтверждение ее мыслей, аргхатиец нанес ответный удар и мощным потоком магии отбросил мага. Тот бездыханным остался лежать на песке.

В паланкин ввалился предводитель каравана и сдавленным шепотом, выпучив глаза от страха, проговорил:

– Священнейшая! На нас напали! Вам нужно совершить Последний риту… ал, – последние звуки вырвались из его рта предсмертным хрипом. Он повалился вперед, рискуя раздавить ее тяжестью своего тела. Аэрин отшатнулась. Из спины предводителя торчал метательный нож с грубо обточенной черной рукояткой.

Выбираться! Ей нужно выбираться отсюда – здесь она как в западне. Аэрин бросилась обратно к окну. Она может выбраться через него и попробовать добежать до лошади, пока ее не заметили.

Но Аэрин помедлила. А как же Последний ритуал? Он предписан каждой жрице в случае, если появится угроза попасть в плен. Так она спасет себя от мук и пыток, которым ее могут подвергнуть аргхатийцы. Девушка нащупала острое лезвие, спрятанное в полах ритуальной туники. Отобрать у себя жизнь самой, дабы не отдавать ее врагам… Она решительно отдернула руку.

Ну уж нет! Ритуал она успеет совершить – смерть всегда с ней. А перед этим она еще поборется. За остатки своей жизни.

Аэрин с трудом пролезла в окно паланкина, неуклюже вывалившись на песок вниз головой. Поднялась на четвереньки и огляделась. Повсюду слышались истошные вопли и крики. Девушка осторожно выглянула из‑за своего укрытия. Кровь. Повсюду кровь и смерть людей, которые столько дней были с ней в одном караване, сопровождали ее в нелегком пути к храму. Она в ужасе зажмурилась и отвернула голову. Им она не в силах помочь. Бежать! Нужно срочно бежать и попытаться спастись самой.

Сердце стучало в горле, паника парализовывала, обрекая на смерть. Девушка с трудом заставила себя двигаться. Пригнулась и изо всех сил побежала в сторону лошади, привязанной к повозке с продовольствием.

– Какого демона? – услышала она грубый аргхатийский говор.

Аэрин была уже совсем близко к повозке, но, когда она приблизилась к животному, лошадь громко заржала и испуганно попятилась. Только этого ей не хватало! Строптивая скотина решила показать характер в самый неподходящий момент. Тут ее неожиданно схватили за локоть. Аэрин в страхе обернулась. Ее держал один из аргхатийцев. Грязный кусок ткани скрывал нижнюю часть лица, горящие ненавистью глаза прожигали и пугали своей темнотой.

Аэрин вывернулась и бросилась в сторону. Но аргхатиец схватил ее за плечо и больно встряхнул.

– Акрис! Здесь женщина. Она в маске. Что с ней делать? – громко прорычал он, а затем уже тише процедил сквозь зубы: – Демоново пекло… Этой ведьмы нам еще не хватало.

Аэрин силилась понять, о чем он говорит. Выходило с трудом, даже несмотря на то, что язык, который она сейчас слышала, был похож на эриконский. Аргхатийский говор отличался более рычащими звуками, резкими, звонкими согласными, а порой и непонятными словами из наречия, что значительно усложняло понимание. Но различать смысл все же удавалось. Рука аргхатийца в это время железной хваткой сжимала ее плечо.

Аэрин в отчаянии обвела взглядом то, что осталось от их каравана. Всего четверо сумели убить столько хорошо обученных стражников. Некому прийти ей на помощь. Шансов спастись нет. Аэрин это понимала, но все‑таки собиралась бороться до конца. Отчаянная решимость затопила разум.

Рука нащупала рукоять спрятанного в тунике кинжала. Она стремительно вынула его и со всей силы замахнулась, чтобы воткнуть в глаз державшему ее аргхатийцу. Тот удивленно блокировал удар и толкнул ее на землю. Ее оружие отлетело в сторону, утонув в зыбком песке.