Прости грехи наши… Книга третья

– Ты чего, Столица?

– Я тоже этой весной собирался…

– Кинула, что ли? – спросил сочувственно Приставало.

Москвич, молча, кивнул.

– Суки эти бабы…, – сплюнул в сторону Водолаз, – Но это даже хорошо, что до армии…. Зарубцуется к дембелю, – хлопнул он приятеля по плечу.

– Из‑за нее служить и пошел…, – часто задышал парень, – У нас в институте и без того военная кафедра была…

– Ну, ты и дурак, Столица…

– Отметить бы знакомство, пацаны, да нечем, – с сожалением произнес Вадик, – Все на РП отобрали…

– А, чем это так вкусно пахнет? – задергал он носом, – и, как ищейка потянулся к сумке Пианиста.

– Пирожки с капустой, – растерянно ответил Илья.

– Ну, чего уставился? – заорал на него Змей, – Доставай! Когда, теперь, нормально пожрать придется!

Парень зашуршал пакетами, извлекая из сумки провиант.

– Кажется, перекус отменяется, пацаны…

Ребята оглянулись. В их сторону шагал военный.

Змей торопливо засунул протянутый пирожок за щеку.

– Приветствую, бойцы! – отчеканил подошедший к ним капитан с белесыми бровями, которые сбивали с толку и мешали определить его возраст.

– Здравия желаю! – вразнобой поздоровалось парни.

Капитан заметил набитый рот Костикова.

– Почему не приветствуем своего командира?! – строго глянул он на перекошенное лицо парня, – Что флюс? – ударил он по его раздутой щеке.

Валерка закашлялся и чуть было не подавился.

– Товарищ, командир, а, можно…, – подал было голос Шарлай.

– Можно подержаться за то, что у тебя в штанах…

Робкие смешки послышались в накаленном жаре воздухе. Уши Вадика, как два фитилька вспыхнули на выбритой голове.

– Товарищ капитан, разрешите…, – решил исправить ситуацию парень.

– Разрешаю, подержись за свое хозяйство, сынок…, – невозмутимым тоном ответил капитан.

Ребята переглянулись. Им было уже не до смеха.

– Рюкзаки в руки и следуем за мной, к машине! – четкими шагами, вышагивая по раскаленному бетону первым двинулся капитан.

– А до города далеко, товарищ капитан? – осмелился спросить Лазуткин, – Хочется Ташкент посмотреть…

Командир окинул Пашку взглядом психиатра со стажем.

– Вы, что сюда на экскурсию приехали? В кузов быстро! – скомандовал он.

– Не, пацаны, это точно не Ташкент…, – вздохнул Павел, когда они отъехали от территории аэродрома. Мелькающие скудные пейзажи вдоль дороги, выглядели удручающе.

Артем толкнул его, и кивнул на стоящий указатель.

– Забудь, уже про свой Ташкент, Орленок…

 

Солнце пекло нещадно. Приютившись в тени высокого забора, новобранцы ожидали своего капитана.

– Жарища. Наверное, под пятьдесят… Прямо ад какой‑то, а не учебка.

– Ад, похоже впереди нас ждет…, – сплюнул в сторону Приставало, – Командир нам еще тот достался…

– Это точно. Во, глядите, – Пианист, вытянув шею, продемонстрировал свой не на шутку обгоревший нос, – Хотел картошкой его намазать, у меня так бабка при ожогах делала, так капитан, чтоб ему там икалось, заметил и вместо сочувствия, наорал, сказал, что догола разденет, и заставит по плацу бегать.

Поднялся гогот.

– Шляпу‑то, зачем снял? – посмотрел на облупившийся нос паренька хохочущий Артем.

– Да, достала она меня, – помял в пальцах головной убор горемыка, – Сползает постоянно. Размер, наверное, не мой…

– Просто, у тебя голова не под службу заточена! Ты, как, вообще, в армию‑то, попал? – искренне удивился Москвич, – Тебе же свой инструмент, – указал он глазами на длинные пальцы Пианиста, – Беречь надо.

– Как, как…, – вздохнул Илья, – Я уже в музыкальное, в область, документы подать собирался, чтоб обучение продолжить, а тут восемнадцать стукнуло, белый голубь из военкомата прилетел и…, – он все‑таки надвинул панаму на затылок, – Прощай любимый город!

– А сюда‑то как попал? Какой из тебя десантник, тебя соплей пришибить можно…, – с издевкой глянул на него Валерка.

– Главное – не тело, а дух! – тряхнул головой Пианист, – защитного цвета панама сползла ему на обгоревший нос.

Очередной приступ смеха содрогнул горячий воздух.

– А если честно, пацаны, – признался Илья, – Стыдно отказаться было… Мой дед в Белоруссии в братской могиле лежит…, – веселье оборвалось, и парни посерьёзнели.

– А, я всегда о десантуре мечтал, – неоднозначно сказал Иван, – Но, не думал, честно, что в интернациональных войсках служить придется…

– Радуйся. Сбылась мечта идиота! – ухмыльнулся Валерка и стукнул Ваньку в грудь.

– На гражданке многие считают, куда угодно, хоть в стройбат, только не в Афган, – сказал посерьезневший Артем.

– А по мне, так без разницы, – начал бахвалиться Змей, – Где свой долг отдавать…

– Как говорится: «Служба – не жена, выбирать не приходиться», – почесал свой облезающий нос Илья, – Но если, было бы, возможно, я в военный ансамбль пошел…

Ребята снова засмеялись.

– Ты думал, тебе здесь рояль выдадут, – глядя на сникшего паренька, пошутил Вадим.

– Ну, есть же военные оркестры… Я себя так и представлял, в парадной форме, за пианино, окруженный восторженными взглядами девчонок, – мечтательно произнес паренек.

– Ну, ты даешь! Шляпа на глаза съехала, а ему парадную форму подавай и девчонок!

Новобранцы от души рассмеялись в очередной раз.

– Одна то хоть есть?

– Будет! – уверенно произнес Илья. – Я вот, как из армии вернусь, симфонию допишу…

– Чего‑чего? – переспросили недоверчиво товарищи.

Змей покрутил пальцем у виска.

Не обращая внимания на ухмылки сослуживцев, Илья повторил по слогам:

– Сим‑фо‑нию.… Видите, листик падает…