ПРОВИНЦИАЛКА

Шёл сентябрь. Когда дома никого не было, маленькие девочки умудрились по лестнице частного одноэтажного дома забраться на чердак. И уже с чердака, выглядывая в небольшое окошко, пытались разглядеть на дворе у соседей ту самую колдунью, решив навсегда победить ее колдовские чары. Забираясь на чердак, они прихватили с собой тетрадные листы бумаги и спички. Девочки поджигали листок, он начинал гореть, и они из окошка махали, как факелом, чтобы напугать колдунью. Девочки пяти‑шести лет были уверены, что, увидев огонь, колдунья обязательно исчезнет! Как только языки пламени быстро съедали весь лист бумаги и добирались до детских пальчиков, девочки бросали оставшееся от листков на пол чердака, засыпанный опилками. И вот в этих опилках пепел потихоньку тлел. Не удавшись победить колдунью, девочки благополучно спустились вниз. Они были убеждены в том, что колдунья и так напугалась девочек и больше никому ничего плохого не сделает.

Вечером семья собралась в полном составе: ужин, семейные разговоры. Потом наступила ночь.

Отец работал недалеко от дома, на хлебозаводе в ночную смену. Мама и все дети приготовились ко сну. Маленькие, Мила и Наташа, уморившись за весь день, уснули первыми; чуть позже старшие брат и сестра, а потом уже легла и мама.

А около двух часов ночи отец, выйдя на свежий воздух, стоял, курил и смотрел напротив, на свой дом. Расстояние между хлебозаводом и домом – не больше трехсот пятидесяти метров. Завод стоял немного на возвышенности, а улица с домами расположена ниже уровнем – поэтому сверху дом достаточно отчетливо просматривался даже через растущие деревья. Если бы отец не вышел в это время покурить, неизвестно как сложилась бы дальнейшая судьба наших девочек, но именно в этот момент он увидел пламя, которое начало появляться на коньке дома – крыша загорелась.

Первые сентябрьские сухие, тёплые дни, и огонь очень быстро стал распространяться по стропилам крыши. Отец рванул в сторону дома. Первым делом кинулся всех будить и выпроваживать на улицу. Мама тогда крикнула: «Девочки, быстро собирайте вещи, выходите из дома, хватайте портфели, свои дневники, тетрадки!» Напуганные малыши выскочили сонные на улицу, стояли в стороне, потирали сонные глаза, не могли никак сообразить, что происходит. А вокруг уже суетились взрослые. Отец тянул шланг со двора, но, как назло, воду отключили.

Приехала пожарная машина, и пожарники, которые стали смотреть на огонь, проходящий рядом с проводами, не решаясь начинать тушить, боясь замыкания. Соседи помогали каждый тем, чем мог: вот кто‑то принес байковые одеяла укутать детей, кто‑то – ведра, а кто‑то просто голосил – увеличивая напряженность ситуации…

И вот тогда отец, который в глазах девочек стал героем, из стоящей во дворе бочки сам вёдрами перетаскал воду, поднимаясь по лестнице на чердак, и уже там затушил очаг возгорания. Пожарники даже не успели приступить к своей непосредственной работе. Еще некоторое время люди не расходились, перевозбуждённые, пытаясь найти ответ на вопрос, отчего произошёл пожар. Но ответ по сей день остаётся секретом.

Потом очень долго в большой комнате дома на потолке от воды было огромное пятно, которое позже во время ремонта ликвидировали. Но именно в эту ночь и Мила, и Наташа подумали о том, что победить колдунью им все‑таки удалось. А помог им в этом – ПАПА.

Второй раз маленькие сестрёнки учинили пожар – скажете, им предстояло стать пожарниками? Нет! Им удалось второй раз спастись во время пожара. Видимо, судьбе было угодно, чтобы они прожили долгую жизнь…

 

7. Вина Андрея

 

После встречи с Милой Андрей стал чаще заходить в кафе, где они познакомились. Он надеялся увидеть Милу, но она больше не приходила. А он ощущал сильную потребность во встрече, которую сам себе не мог объяснить. В тот день, когда ему в Многопрофильном медицинском центре сообщили о состоянии дочери, он потерял не только сон и покой, но и смысл жизни. Его любимая девочка, появление которой на свет стоило неимоверных сил и средств, серьезно больна. А он, любящий папа, обещающий ей жизнь‑сказку, опустил руки и не видел выхода. Андрей понимал, что должен собраться, что обязан перевернуть весь мир, но найти способ помочь четырехлетней крошке! Но вместо этого чувствовал безысходность и полную опустошенность. Он пытался найти объяснение, почему это произошло, где он оступился, за что судьба послала ему такое испытание, но ответов не было – только злость на весь мир.

Он сидел в кафе, за тем самым столиком, где месяц назад увидел Милу, и наблюдал за гуляющими вокруг людьми. Пытаясь разглядеть их, Андрей тщетно старался уловить хотя бы намек, что им тоже плохо. Нет, люди были счастливы. Пожилые пары, которые шли медленно, держа друг друга под руки, о чем‑то неторопливо и мило беседовали; молодые люди, вырвавшиеся из кутерьмы повседневных проблем, громко смеялись, с воодушевлением рассказывая интересные истории. А вот семья: муж, жена и дочка.... нет, у них тоже все в порядке! Девочка держит в одной руке куклу, а в другой – кусочек хлеба, бежит за птицами, так важно вышагивающими около фонтана. Даже они уверены в этом дне, спокойны за свое пропитание. Девочка бросала крошки хлеба птицам и заразительно смеялась. Андрей невольно улыбнулся: «Где же Мила? Почему я не спросил у нее номер телефона? Самоуверенный болван. Так тебе и надо. Дал визитку, думал, сама позвонит?» Он уже в который раз пытался понять, почему его так тянет к ней? Красива? Да. Сексуальна? Да. Но нет, не это. Он вовсе не думал о новых отношениях, а о головокружительном романе – тем более. Просто после той единственной встречи он почувствовал прилив душевных сил, будто какой‑то груз свалился с его плеч. Она к себе располагала, от нее исходило тепло и что‑то сложно объяснимое. Оказавшись в ее пространстве, он почувствовал внутреннюю уверенность и силы, которых ему сейчас так не хватало. Он вспомнил ее глаза, глубокие как море. Но в них не страшно утонуть, наоборот, хочется окунуться и вернуться обновленным. И, главное, ему необходимо было с кем‑то поделиться страшной трагедией, разделить груз непосильной ноши, получить взамен поддержку и участие. И рассказать обо всем он готов был только ей, почему‑то вызывающей безграничное доверие.

Накануне они в очередной раз поругались со Светланой. За последние годы их отношения стали совсем холодными. А после трагедии они и вовсе стали чужими. Она винила его за все: за то, что Лиза больна, что они должны терпеть неудобства в новом городе, даже за то, что у нее не ладятся взаимоотношения с коллегами. Самым страшным упреком было обвинение в болезни Лизы. Андрей бы все отдал, чтобы вернуть время и не взять Лизу с собой в ту злополучную поездку. Он и сам себя постоянно винит, и эта вина отравляет ему жизнь. Разве мог он предугадать, что поездка к родителям, живущим всего в семидесяти километрах от города, по превосходной дороге в светлое время суток и теплое время года обернется страшной катастрофой? Разве мог он рассчитать вероятность встречи с подонками, которые сели за руль в неадекватном состоянии? Они ехали навстречу со скоростью около 180 километров в час. Андрей видел стремительно несущуюся машину и даже прижался к обочине на столько, на сколько это было возможно! Сбавил ход… Но они резко повернули влево и буквально влетели в автомобиль Андрея. Только в реанимации он узнал, что два парня, под воздействием психотропных, не справились с управлением автомобиля, но оба отделались легким испугом. Сам Андрей тоже быстро оправился. А вот Лиза – сколько времени еще понадобится, чтобы она восстановилась. И восстановится ли? И где найти того, кто возьмется за такую сложную операцию? Кто согласится вернуть Лизе возможность ходить? Нейрохирурги не дают гарантий. Более того, предупреждают о вероятности отрицательного исхода – у малышки еще слабое сердце.

Андрей сидел и думал, что решение должно быть, что именно он должен его обязательно найти. Он пил остывший эспрессо, хмурил лоб, заламывал пальцы на руках, мысли путались в его голове…