ПРОВИНЦИАЛКА
– Я всё знаю, – ровным голосом произнесла Мила.
Глядя на Милу, он понял, что отпираться бесполезно:
– Ну что ж. Хорошо, что ты теперь все знаешь....
И тут Милу прорвало. Она не могла уже больше себя сдерживать. Она, не помня себя, что‑то говорила и говорила, машинально собирая его вещи. Он пытался ее остановить, прижать к себе, говорил, что она не так все поняла. Потом уходил к выходу, снова возвращался, снова начинал ее успокаивать.
– Ты ничтожество! Я никогда тебе этого не прощу! Убирайся!
Он пошел к выходу:
– Прости…
– Вещи забирай свои сразу!
– Они мне не нужны…
– Мне тоже они не нужны!
– Ну, значит, выброси.
И он ушел. А она еще долго не могла успокоиться, пока не собрала все вещи. А потом погрузила их в машину и повезла к дому, где он раньше жил. Перед домом она ему позвонила:
– Твои вещи у подъезда, – и повыкидывала мешки из машины.
А потом заехала к Кириллу. Кирилл и Жанна успокаивали ее как могли, даже годовалая Анечка будто поняла, что произошло, тихо лежала в кроватке, только вращая глазками из стороны в сторону. Новогоднюю ночь Мила провела у детей.
Виктор на следующий день пришел к Кириллу и объяснил ситуацию. Кирилл настаивал на том, чтобы Мила дала ему возможность все рассказать. Мила была непреклонна. А Виктор не сдавался. Каждый день он искал встречи с Милой. Через три недели, когда Мила была с Анечкой в зоопарке, он все‑таки ее выследил.
– Мила! Дай мне возможность тебе все объяснить!
Мила наблюдала за тем, как девочка разглядывала ежиков:
– У тебя две минуты.
– Она ничего для меня не значит. Наши отношения начались давно, но у них не было будущего. Мы никогда вместе не жили. Просто периодически встречались. За много лет друг к другу привыкли. Когда я встретил тебя, то понял, что ты – моя судьба, с тобой я захотел прожить всю свою жизнь, от тебя никуда не хотелось уходить. Кирилл, Жанна, Анюта – они тоже стали частью моей жизни. А Светлане я врал, потому что боялся ее расстроить, она больна, живет одна… Наши встречи с ней становились все реже и реже… Я каждый раз собирался ей все рассказать, но так и не решался. И я даже рад, что наконец все это само все разрешилось. Прости меня. Дай мне шанс, доказать, что я тебя люблю!
– Я тебя ненавижу. Уйди, – резко и холодно ответила Мила, не глядя на Виктора.
Прошло еще много времени, прежде чем Виктор и Мила помирились и решили начать всё сначала.
И вот Мила живет в новом месте. А он по‑прежнему там. Но ее не терзают сомнения, что он опять, может, вернулся к Светлане. Нет, её больше совсем ничего не терзает, что связано с ним….
10. Истинное счастье – одиночество
– В моем городе в это время уже много снега, – проговорила Мила, присаживаясь за стол к Андрею.
– В моем тоже, а здесь ноябрь – еще +18.
В кафе больше никого не было. Мила и Андрей пили кофе, смотрели на море и разговаривали.
– Я вас ждал, Мила, – тихим и ровным голосом произнёс Андрей ставя чашку на стол. – Только не смейтесь, но у меня ощущение, что я вас уже давно знаю.
– Нет, Андрей, – Мила задумчиво смотрела вдаль, вдыхая аромат кофе. – вы меня не знаете. И я вас не знаю. Это иллюзия. Человеку свойственно что‑то придумывать как некую защитную форму.
– Но мне не от чего защищаться? – возразил Андрей, гоня свои собственные мысли и стараясь всем видом показать уверенность и успешность.
– Тогда почему выражение вашего лица меняется, когда вы говорите о семье?
– Вы очень наблюдательная.
– Это не сложно заметить.
У Андрея зазвонил телефон:
– Да, – он нахмурил брови и замолчал. – Хорошо, я сейчас приеду.
– Что‑то случилось?
– Дочка… дочке… – Андрей пытался что‑то сказать, но у него не получалось. Он вскочил, нервно стал доставать деньги из кошелька, потом, оставив их на столе, молниеносно кинулся в сторону парковки.
– Да что такое? – Мила взволнованно прокричала, – Андрей! Что случилось?
– Лиза… она в больнице, ей стало хуже, – крикнул Андрей, оставиви Милу одну.
Он подъехал к медицинскому центру и поднялся в нейрохирургию. Там уже была его жена:
– Они увезли ее в реанимацию, – она бросилась ему на грудь, ее плечи судорожно дергались, а из‑за всхлипов и рыданий невозможно было что‑то разобрать.
Андрей, отстранив Светлану, подошел к дежурной медсестре.
– Вы не могли бы мне помочь? Лиза Левицкая… что с ней?– его сердце бешено стучало, в висках пульсировала кровь и тошнота подкрадывалась к горлу.
– Я сейчас позову доктора, он вам все объяснит.
Вышел нейрохирург:
– Состояние девочки ухудшилось. Операцию необходимо делать как можно быстрее. Кровоизлияние в эпидуральных оболочках привело к сдавлению спинного мозга. Что вы решили?– врач пристально смотрел на испуганных родителей. – Я уже договорился в Германии, они согласны выполнить операцию.
– Мы еще не набрали необходимой суммы, – сконфуженно ответил Андрей.
– Вам необходимо поторопиться. Мы можем нормализовать состояние Лизы, но через некоторое время способность ходить может быть утрачена навсегда, это в лучшем случае. – Нейрохирург повернулся и ушел.
– Андрей, как же так! Ты же обещал, что у тебя скоро появятся деньги… – простонала Светлана.
– Тот объект достался Лешману…– Андрей доплелся до стоящих вдоль стен кресел и рухнул в ближайшее. Отчаяние и бессилие – вот то, что он чувствовал сейчас.
Убитая горем молодая женщина не в силах была думать разумно. Она с ненавистью смотрела на мужа. Ее сейчас беспокоило только одно – как помочь дочке.
– Отвези меня домой, попросила Светлана, – ее лицо осунулось, вокруг глаз появились темные круги. Она выглядела не просто подавленной, а больше беззащитной. Женщина не видела выхода.
