Пьяный сон

Мортимер опять рассмеялся, и черты Дилана немного смягчились. Он было закатил глаза, но не смог сдержать глупую усмешку.

– Чем ты занимался?

– С Евой? – опять усмехнулся Мортимер: ему почему‑то было очень весело, и хотелось много смеяться; однако, увидев чужой непробиваемый взгляд, он сдался и пожал плечами. – Я всё время спал.

– Спал? Один? Два дня?

– Не успеваю за тобой, подожди, – покачал он головой. – Удивишься, но да. Спал, просыпался, опять спал, опять просыпался. Иногда просто лежал и, в сущности, ничего не делал.

– Как в бреду, – подметил Дилан, нахмурившись. – Что с тобой?

– Все в порядке.

– Когда я задаю тебе, именно тебе, – он указал на брата пальцем, – вопрос: что с тобой? – я делаю это не из вежливости, а рассчитываю узнать, что с тобой происходит на самом деле.

– Ты никогда не спрашиваешь ничего из вежливости, – прищурился Мортимер; смех в один миг прошел.

– Нет, вообще‑то бывает. Не делай из меня монстра.

– Не бывает.

– Ладно, ты прав. Теперь отвечай.

У Мортимера не было никакого желания что‑то придумывать, но, смотря в глаза напротив, он отчаянно пытался сообразить что‑то стоящее, что‑то, что не вызвало бы подозрения. Правда же заключалась в том, что, несмотря на такое количество сна и отдыха, он находился в глубокой апатии, иногда погружаясь в нее так сильно, что не хватало сил лежать, но встать и начать что‑то делать он тоже был не в состоянии. Он не мог сказать об этом Дилану – он слишком о нем заботился, – и поэтому его мозг, уже не убегающий от гонящегося за ним времени, а уползающий и хрипящий от недостатка воздуха, не смог придумать ничего лучше, чем:

– Дилан, ты же знаешь, как я отношусь к учебе, да? – Мортимер вздохнул, контролируя степень вздоха, чтобы не перейти крайность. – Первый месяц для меня – сущее мучение, особенно на последнем курсе; я просто использовал предоставленную возможность и наконец‑то, повторяю, наконец‑то выспался. Разве не замечательно? По‑моему, это восхитительно.

Дилан сжал губы: не поверил.

– Не верю.

– А вот это уже твоя проблема, да? Я ответил на вопрос, – вскинул руки Мортимер, – дальше – твоя работа.

– Ты ответил неправду, поэтому ответ не принимается.

– Я не врал.

– Но и не сказал правду.

– Вы такой умный, молодой человек, – съязвил Мортимер, напрягаясь сильнее.

– Не хочешь сходить за кофе?

– Чего? – в недоумении открыл рот Мортимер.

– Да так, – пожал плечами Дилан, принимая вид самый добродушный, хотя взгляд его оставался по‑прежнему серьезным. – Если ты спал столько дней, надо размять кости, иначе станет еще хуже. Выпьем кофе?

– А ты не будешь устраивать мне допрос? – прищурился Мортимер.

Дилан усмехнулся.

– Нет.

– Отлично. Тогда я хочу горячий шоколад, – сказал Мортимер, спрыгивая с кровати и застегивая штаны.

Он надел ботинки и вышел из комнаты, оставляя дверь открытой. Дилан взглянул ему вслед, поднялся со стула и, скрыв встревоженно‑хмурое выражение лица за слабой ухмылкой, последовал за близнецом.

Они шли молча несколько минут, пока Мортимер не нахмурился.

– Ну, и чего ты молчишь? – сказал он. – Сам позвал и сам молчишь.

Дойдя до конца коридора, они повернули направо и направились к выходу из общежития. Погода была прохладная; листва чуть шевелилась под ветром; изредка перед глазами мелькала полицейская форма.

– Я теперь тебе вопросы задавать не буду, сам говори.

– И даже ничего не расскажешь?

– Нет, – пожал плечами Дилан. – Ничего за эти дни не изменилось.

– Хорошо, – ответил Мортимер и затем усмехнулся, когда мысль стукнула в голову. – А что ты думаешь об убийстве?

– А ты о нем думаешь? Я думал, тебя это интересует в меньшей степени.

– Частично, – согласился Мортимер, сворачивая за братом с тротуара на дорогу в направлении кофейни. – Однако появилась тема для разговора, ты так не считаешь? Более того, жизнь хоть немного сдвинулась с места, что‑то начало происходить.

– Карселю я сказал, что у нас серийный убийца завелся.

 

Конец ознакомительного фрагмента