Расшатанные люди

– А что я скажу врачу? Извините, но у меня проблемы с головой, не могли бы вы проверить, рожала я или нет? – Из груди у нее вырывается истерический смех, который заканчивается тихими всхлипами.

Евгений с тяжелым вздохом тянется к своему смартфону:

– У меня есть знакомая, Инесса. Она гинеколог. Я ей позвоню и расскажу про твою ситуацию, чтобы она не пугалась твоих вопросов.

– Спасибо, – обессиленно произносит Юлиана и снова падает в кресло. – Даже не думала, что получу от тебя помощь. Мне казалось, после того, что между нами было…

– Короткий роман шестилетней давности? Умоляю тебя, Юлиана, – он хмыкает. – Возможно, я поступил с тобой жестоко, но хорошими психотерапевтами не разбрасываются из‑за интрижки. Да и ты, признайся, еще надеялась, что наши отношения возродятся.

Юлиана лишь вздыхает. Он не просто поступил жестоко, он даже не дал ей шанса сбежать от него.

– Я уже не берусь утверждать, что помню то время, Женя.

От сокращенного имени он ненадолго застывает, и на его лице проскальзывает тень ностальгии. В нахмуренных бровях, в опущенных уголках губ.

– Я… – Он прочищает горло. – Я созвонюсь с Инессой. А ты сделай одолжение: не приставай с расспросами к коллегам. Тем более что большинство работают здесь недавно. Старожилам я запретил говорить с тобой на эту тему. Еще и повышенный интерес журналистов… Не дай бог, что пронюхают.

Юлиана усмехается и разглядывает красивое лицо Евгения. Когда‑то она не могла им налюбоваться.

– Скажи, а если вернуть все вспять, ты бы отпустил меня? – вопрос вырывается так неожиданно, что она сама пугается.

Евгений поднимает на нее взгляд и долго молчит, прежде чем, наконец, ответить:

– Да. Отпустил бы. А еще лучше бы не знать тебя вовсе.

От его странного ответа на душе появляется тяжесть, и Юлиана сглатывает комок обиды, не в силах продолжать разговор.

 

III

 

Юлиана натягивает на лицо медицинскую маску и поглядывает на белую дверь с табличкой: «Гинеколог Осипова И. Д.» От нее так и веет ледяной отрешенностью. Знакомый врач Евгения смогла выкроить для Юлианы десять минут во время обеденного перерыва и попросила подъехать в частный медицинский центр «ЛаВита», недалеко от драмтеатра.

Все бы ничего, но Юлиану не покидает чувство, что она ступает на тонкий лед. И воочию видит, как он трескается под ее ногами.

Зачем она сюда пришла? Разве у нее есть сомнения в собственной памяти? Юлиана стискивает зубы. Сложно настаивать на своем, когда все вокруг твердят, что она забыла несколько лет жизни.

Из кабинета выходит стройная женщина в белом халате. Да, стоило учесть, что она – знакомая Евгения, а его знакомые априори не бывают серыми мышками. Черные кудряшки кокетливо обрамляют лицо, и, хотя оно наполовину скрыто маской, раскосые темные глаза с неброским смоки выдают в Инессе восточную кровь.

– Юлиана? – Вопросительный взгляд замирает на ней, и, дождавшись кивка, Инесса продолжает: – Входите.

В небольшом чистом кабинете Юлиана молча раздевается и устраивается в гинекологическом кресле. За все время ни слова не произнесено. Да и зачем? Евгений должен был объяснить Инессе щекотливую ситуацию сам, потому что Юлиана не понимает, как сказать что‑то вроде: «Знаете, все пытаются выставить меня умалишенной. Помогите доказать обратное».

– Кроме… – Инесса запинается. – Кроме той проблемы, которую упомянул Евгений, есть жалобы? – Она натягивает белые перчатки, которые плотно облегают тонкие пальцы.

Юлиана закрывает глаза. Не впервые ей сидеть в кресле у гинеколога, но сейчас она словно школьница, которая стесняется признаться в том, что уже давно не девственница.

– Нет, – хрипит она.

– Хорошо.

Юлиана вздрагивает от прикосновений Инессы, но заставляет себя расслабиться. Вдоооххх… Выыыдооох….

– Можете одеваться, – вдруг произносит врач, и на мгновение Юлиана теряется:

– В смысле?

– Я закончила осмотр, – бормочет Инесса и смотрит на Юлиану так, будто хочет провести еще и осмотр души. Но почти сразу отворачивается.

Юлиана быстро слезает и одевается, тщательно расправляет складки трикотажного платья, застегивает обувь… Тишина. Почему Инесса молчит? Сердцебиение неумолимо начинает набирать обороты.

– Вы скажете мне или нет? – грубо интересуется Юлиана, и Инесса наконец поворачивается к ней лицом. Стягивает маску, оголяя полные, чувственные губы.

– Я… не могу поверить, что вы забыли свою беременность, – шепчет она, а лицо бледное, и даже румяна будто исчезли. – Евгений объяснил, что это особая форма амнезии, но рождение малыша! Такой опыт ни одна женщина не должна забывать.

Ноги подкашиваются, и Юлиана оседает на кушетку. Уже не помогает дыхание, наоборот, от него становится лишь хуже. Комната плывет перед глазами, а красивое лицо Инессы смазывается. Не надо было приходить сюда. Не надо было… Ошибка, огромная ошибка…

Резкий запах нашатыря приводит Юлиану в чувство, и она неуверенно приоткрывает глаза. Ее маска свисает с уха, а сама она лежит на кушетке. Над ней склонилась Инесса, и беспокойные морщинки портят ее покатый лоб.

– Вам стало плохо… Ох, говорила я Евгению, что не желаю в этом участвовать, но ему сложно отказать, – раздосадованно произносит она. – Хочу, чтобы вы знали, мне очень жаль.

Последние ее слова звучат не к месту.

– Ничего страшного. – Юлиана медленно садится, сосредоточив взгляд на ватке, пропитанной нашатырем, которую держит Инесса. – Скажите, я правильно поняла: я… У меня был ребенок?

Инесса отворачивается:

– Да, – глухо выдавливает она.

В горле пересыхает. Надо уйти, зачем вываливать на человека свои проблемы. Юлиана спускает ноги на пол, но не может встать. Интересно, парализованные так же себя чувствуют?

– Держите.

Перед носом возникает пластиковый стаканчик с водой.

– Спасибо.

Юлиана сминает маску в кулаке и залпом осушает стакан. Чего бы покрепче… Может, позвонить Илье и попросить вместо вина привезти ядреного коньяка? Но, если напиться в хлам, проблема не уйдет. Станет лишь хуже.

– Я пойду, – произносит Юлиана и уходит, не глядя на Инессу.