Развод. Я прошу, возвращайся

– Но Алексею она в дочери годится! Нет, здесь что‑то не вяжется! – уверенно заявила мама.

Я поджала губы. Не вяжется‑то не вяжется. Но если мой свекор не отец, то тогда папа Арины и Стасика – Дима.

– Единственным выходом из этой ситуации я вижу разговор с Лидией Андреевной, – сказала я, вздохнув.

– Это просто ее добьет, – покачала головой мама. – Лидуля же обожает Лешу! Как же он мог так ей врать?

Да, она обожала Лешу, а тот ее. И вроде как своим вмешательством я могла разрушить сей прекрасный крепкий союз, но я не видела иного пути. Разве что заставить мужа сделать тест днк, или провернуть это обманным путем.

Представив, как я зову на очередную прогулку Арину и Стасика, я поняла, что теперь это сделать будет еще труднее. Яна и муж наверняка поспособствуют тому, чтобы пока к детям я доступа не имела.

– Я не знаю, мам. Дима вроде меня тоже обожает. Терпел все мои закидоны гормональные, а как оказалось, все это время жил, скрывая, что чужие дети называют его отцом.

Я допила чай и испытала чувство опустошения. Выговорилась родному человеку, поделилась, стало хоть немного легче.

– Отдохнуть пойду, хорошо? – сказала маме, поднявшись из‑за стола. – А то поздно уже.

– Иди, а я пока посижу, обмозгую все это. Надо нам с тобой что‑то придумать, – ответила она.

Я ушла и теперь у меня было ощущение, что я не одна. Оно хоть немного, но придавало мне сил.

Вскочила я ни свет, ни заря с твердым намерением идти прямо сегодня на прием к врачу. Всему виной был сон, который сегодня я смотрела и смотрела по кругу. В нем я стояла над пропастью и думала, что у меня беременный живот, а когда опускала взгляд, понимала, что на его месте зияет огромная дыра. Я была пустой. И мне нужно было прямо сегодня получить подтверждение своей беременности.

– Чернова? – удивилась Светлана Ивановна, к которой номерка я не взяла, а пришла раньше на пятнадцать минут до момента, когда она начинала принимать пациентов.

Знала о том, что она будет на месте, вот и решила воспользоваться моментом.

– Да, – кивнула ей. – Можно?

Со Светланой Ивановной мы прошли очень долгий путь. Все мои бесплодные попытки забеременеть проистекали практически на ее глазах.

– Ну, заходи, – кивнула врач. – Что‑то случилось?

Я вздохнула.

– Случилось. Я беременна, – объявила ей.

– Ох, ты! Отличные новости. Когда сделала тест? – спросила Светлана Ивановна.

– На днях. Задержка недолгая. Я хочу, чтобы вы отправили меня на узи, чтобы убедиться, что беременность наступила.

Она посмотрела на меня, нахмурив брови.

– Вообще‑то срок еще небольшой. Мы там можем ничего не увидеть. Гораздо информативнее будет посмотреть хгч в динамике.

Я упрямо поджала губы. Была уверена в том, что на аппаратуре, которой Светлана Ивановна не уставала хвастаться, ведь консультацию щедро спонсировал какой‑то крутой бизнесмен, доктор все рассмотрит.

– Я хочу узи… пожалуйста, – попросила врача.

Она посидела подумала, после чего сказала:

– Хорошо, будь по‑твоему. Но если мы ничего не увидим – не раскисай. Будем сдавать анализы на хгч.

В ответ я уверенно кивнула.

– Беременность сроком четыре‑пять недель. Плодное яйцо визуализируется недостаточно хорошо, эмбриона пока не видно, – сказал мне доктор‑узист, которого я очень хорошо знала, потому что прошла у него огонь, воду и медные трубы.

– Ну, я же говорила, что пока очень рано! – заявила Светлана Ивановна.

Они с узистом переглянулись. По их взглядам я так и прочла: надо было уговорить ее подождать, но как же это сделать, если Чернова Татьяна у нас особенный клиент? Очень нервный и мнительный во всем, что касается вопросов деторождения.

– Может случиться так, что у меня… плодное яйцо так и останется пустым? – спросила я, стараясь не показывать того, как расстроена.

– Мы узнаем это, когда посмотрим хгч в динамике. И когда сделаем узи вовремя! А не в тот момент, когда плод еще только начал прикрепляться к стенке матки! – с нажимом сказала Светлана Ивановна.

Она протянула мне салфетки, которыми я и вытерла живот. Оправила футболку и поднялась с кушетки.

– Я уверена – в этот раз все будет хорошо, – сказала мне врач, когда мы с нею вышли из кабинета узи. – А сейчас у меня там беременных полный коридор. Прямо нашествие какое‑то! – посетовала она. – Жду тебя через неделю, Чернова. А пока все анализы, что я тебе назначила, сдавай – и ко мне на прием.

Она ушла, а я какое‑то время постояла, глядя ей вслед. Ее бы слова, да богу в уши. Только почему кажется, что на меня уже вот‑вот свалится еще более неподъемный груз, и я действительно окажусь… пустой?

Дима приехал за мной вечером следующего дня. Я устроила себе выходной и сначала проспала почти до обеда, потом просто сидела в гостиной у мамы и щелкала пультом от телевизора, перескакивая с дешевеньких сериалов на магазин на диване и обратно. Но, как ни странно, это отвлекало, и мысли мои уже не так снедали мою несчастную душу, как до этого момента.

– Привет, котенок, – поздоровался со мной муж, когда я ему открыла. – Я тебя забрать приехал.

Я сложила руки на груди и посмотрела на Чернова с искренним интересом. Обычно он давал мне столько времени, сколько мне было нужно на мой «закидон». Только сейчас это язык не поворачивался обозвать данным словом.

– Забрать? – переспросила я.

– Да. Пока на ужин, но надеюсь, что мы снова поговорим, уже спокойно, и все будет хорошо.

Позади меня кашлянула мама. Я мысленно поблагодарила ее за эту поддержку. Заметил ее и Дима.

– Добрый вечер, Наталья Сергеевна, как поживаете? – справился он у тещи.

– Добрый, – откликнулась она, вложив в голос все то недовольство, с которым, видимо, по ее мнению, должен был считаться зять. – Хорошо поживаю. И тебе не хворать.

Она показательно ушла к себе, напоследок хлопнув дверью и тем ставя точку в их короткой беседе.

– О чем поговорим? – уточнила я, приподняв бровь. – О фиалках на окне? Или, может, о птичках в парке? – язвительно спросила у Димы. – Ведь, если я верно помню, ты сказал, что я сую нос туда, куда мне не следует.

Чернов сделал глубокий вдох.

– Я был не прав и это признаю. Ты меня знаешь, иногда я могу вспылить, особенно когда мы ругаемся. Но мы ведь с тобой еще и не через такое проходили.

Он протянул руку и коснулся моего лица тыльной стороной ладони. Чернов предлагал мне примирение, и я знала, каким он теперь станет сговорчивым и готовым на все. Что ж… с этим можно было что‑то сделать, что пойдет мне только на пользу.

– Хорошо. Я сейчас соберусь, но у меня условие, – сказала Диме. – Если вдруг мне снова не понравится то, куда свернул наш разговор, и если мы в итоге ни к чему не придем, то ты просто отвезешь меня домой. К маме.