Ребенок от предателя

– А я предлагал просто разойтись по комнатам и не выяснять всю эту херню, – ерошу волосы и роняю голову на грудь.

– Мне нужен ты, Леша, – воет Вероника.

К горлу подкатывает тошнота.

– Давай без этих ненужных сантиментов. Успокаивайся, подумай о малыше. Ещё немного, и он появится на свет.

– Почему ты катал другую женщину? – вытирает щеки тыльной стороной, вгрызаясь обвинительным взглядом.

Ага… лучшая защита – это нападение.

– Ещё разок, если ты не поняла с первого раза, – приближаюсь к жене и сажусь на корточки перед ней, – она врезалась в задницу моей машины, её тачка была не на ходу, и я просто помог человеку, потому что моя совесть не позволила взять и бросить его на дороге.

– Лучше бы мне помог, – всхлипывает жена.

– Чем? – дергаю бровью. – Что‑то ты моей помощи не просила, когда рога наставляла.

Оставляю её одну. Сваливаю подальше, чтобы не слушать больше ненужный треп. Этот разговор возникает не первый раз. И каждый раз у меня появляется вопрос в башке: какого черта я не развелся, как только узнал про измены Вероники? И почему мы все ещё в браке, мать его?

Ах да… была одна причина. Но и эта причина скоро исчезнет.

 

Глава 7

 

Ника

– Боже, ты спала вообще? – сестра подскакивает к нам, стоит только появиться в коридоре первого этажа.

Выдыхаю и с радостью принимаю помощь Киры.

– Не уверена, – протираю глаза, в которые кто‑то всыпал тонну песка.

– Эй, Кирюха, ты как? Щеки что‑то спали, – шутливо теребит сына, а Кирюшка весело хохочет.

Несколько дней мы провалялись в инфекционке с ротавирусом, и теперь единственное желание, которое меня охватило, – это поскорее оказаться дома и отмыться после кошмара больницы. А… и ещё на сутки упасть и проспаться.

Детские больницы – это страшно! За каждого ребенка, хоть он и не твой, болит сердце и переживаешь так, словно все отделение родила именно ты.

– Ну он в норме? – читаю на лице сестры волнение.

– Видишь же, выписали, – пожимаю плечами, но у меня даже изобразить энтузиазм не получается.

Эти несколько дней вымотали меня так, как не выматывали первые месяцы материнства. А с Кирюхой было достаточно проблем: и колики, и запоры, и аллергия на памперсы.

Передергиваюсь и ловлю на себе вопросительный взгляд сестры. Давлю из себя улыбку.

– Вспомнила, как мы провели первый год с Кирюхой.

– У‑у‑у‑у‑у‑у, это было то ещё испытание для нашей терпеливости, – посмеивается Кира, – после твоего дебюта в материнстве мне уже не так страшно рожать.

Открываю рот, но сестра бережно мне его захлопывает.

– Это на будущее, Никусь. Я не собираюсь рожать. Да мне и не от кого. От одного козла хотела, да вот не сложилось.

Я понимаю, что она такими словами пытается прикрыть боль, которую пережила после Алика. И я не развиваю тему дальше. Кира у меня умная девочка, она может решить, как для неё лучше.

– Ну знаешь, – небрежно дергаю плечом, – можно родить для себя.

Кира хихикает.

– Я учту твои пожелания.

– Учти, – с важностью киваю.

И обстановка разряжается.

Сестра загружает сумку в багажник и чмокает Кирилла перед тем, как усадить в кресло. Сын улыбается, обнимая Киру за шею.

– Тетя, ты привезла мне что‑то вкусное? – хитро щурится этот бандит.

Сестра хмыкает.

– Конечно, богатырь, витаминки. Это самое безопасное для тебя сейчас, – Кира уже научилась не вестись на уловки сына и сама хитрит только так.

Протягивает ему аскорбинку. Сын надувается, сворачивается в узелок и с недовольным рыком отворачивается к окну.

– Не будешь? – Кира подмигивает мне и начинает прятать витаминки.

Кирилл моментально реагирует и выхватывает таблетку, засовывая в рот.

– А что такое, племяш? Как‑то быстро ты в этот раз передумал, – смеется сестра.

– Потому что ты заберешь и я останусь ни с чем, – бормочет сын, и теперь уже начинаю хохотать я.

– А ты учишься на ошибках, – ерошит светлые волосы сына.

Отвлекаюсь от них и замечаю знакомую машину. Сердце замирает, когда в поле зрения появляется светлая макушка Леши. Он выходит и идет в сторону входа в больницу. С кем‑то разговаривает по телефону и, к моему облегчению, не замечает меня, застывшую.

Сестра прослеживает за моим взглядом и присвистывает.

– Ого, что он тут делает? А ты что в статую превратилась? – щелкает перед носом пальцами.

И этот щелчок приводит меня в чувства.

– Откуда я могу знать, что он тут делает? Видимо, жену забирает. Тут же и беременные наблюдаются.

Сестра складывается от хохота пополам.

– Леха и бесплатная больница? Ты ни с кем его не путаешь?

Цыкаю.

– За четыре года могло многое измениться. Да и зря ты, тут отличные врачи. И они хорошо делают свою работу, даже несмотря на то, что им тут не платят миллионов. Хотя они их очень даже заслуживают.

Сестра заглядывает за мою спину, а я удивленно хлопаю глазами.

– Что ты там потеряла? – сама начинаю вертеть головой.

– Крылья и нимб, – ржет Кира. – Может, уже поедем? Или будем ждать твоего ненаглядного?

Кивает подбородком на больницу.

– Он не мой. Я тебе говорила уже, что он не помнит ни меня, ни того, что я носила его ребенка. Ну и уж точно не знает, что ребенок вот он.

Смешок выходит совсем уж обреченным. Оказываюсь тут же в медвежьих объятиях сестры и вздыхаю.

– Может, все же признаться ему? Ну вы вон уже сколько раз пересеклись.

Мотаю головой.