Рука в перчатке

– Непременно, Сильвия, дорогая. Мы справимся. Если не так, то этак. И кончай кусать губу, она сейчас треснет пополам.

Полицейский подошел к Лену:

– Мистер Чисхолм? Вас там ждут.

– Меня?

– Да, сэр.

– Передайте им, пусть пишут письма. – Лен потянулся за бутылкой, плеснул себе выпивки на два пальца, разбавил водой из кувшина. – Передайте им, письмо не дошло до адресата, так как тот переехал. – Лен поднялся со стаканом в руке и слегка пошатнулся. – Дамы, прошу прощения. Не хочу пропустить второй акт. Говорят, он самый интересный. – Лен размашисто зашагал за полицейским.

Дол проводила Лена взглядом и пожала плечами. Затем повернулась и спросила, уже совершенно другим голосом, без характерных интонаций молодой любительницы сплетен на амурные темы:

– Сильвия, расскажи о Циммермане. Что он конкретно говорил?

 

Глава 14

 

В воскресенье, в десять вечера, в маленькой комнате, которая служила внутренним офисом местного полицейского отделения, расположенного в трех милях от Берчхейвена по шоссе 19, царила напряженная атмосфера, клубился табачный дым, выдвигались самые противоречивые теории и теснились полдюжины мужчин. На деревянной скамье развалился какой‑то здоровяк с висевшей в уголке рта сигарой. Это был инспектор Кремер из убойного отдела полиции Нью‑Йорка. Рядом с ним сидел Магуайр из Бриджпорта, сонный, но несгибаемый. Какой‑то неприметный полицейский стоял, прислонившись к дверному косяку. Полковник Бриссенден, все такой же лощеный и все такой же воинственный, сидел прямой, как шомпол, за маленьким столом; напротив него расположился Шервуд – усталый, но не павший духом. Третьим за столом был начинающий лысеть, худой, мрачный мужчина средних лет с раскосыми глазами – Линнекин, генеральный прокурор штата. Он приехал после уик‑энда в Вермонте, гнал машину со скоростью шестьдесят миль в час, чтобы разгрести накопившиеся проблемы, получить свою долю похвал и свершить правосудие.

Речь держал Шервуд:

– Вот такая картина вырисовывается на данный момент. Хоть какой‑то мотив имеется лишь у двоих. У Чисхолма и Ранта. Чисхолм, по его собственному признанию, имел все возможности для убийства. Он нашел Сторрса спящим на скамье, а ранее, находясь в доме Фольца, мог выкрасть перчатки. Чего явно недостаточно даже для предъявления обвинения коронером, не говоря уже о присяжных. Ну а что касается мотива… Убить из‑за того, что его выперли с работы? Из‑за того, что он был жутко зол? Но тот, кто проник в сарай для инвентаря, нашел проволоку, вернулся на место, намотал проволоку на дерево и накинул петлю на шею Сторрса, был хладнокровным, как удав, и злобным, как гадюка. И у него должна иметься ужасно веская причина, та или иная.

– А я говорю, здесь замешана женщина, – заявил Линнекин.

– Черт, здесь замешаны четыре женщины! Первая из них чокнутая, вторая считает себя умнее других, третья – богатая наследница, очаровательная и невинная, а четвертая – будто не от мира сего. Это я вам говорю. Завтра утром сами убедитесь.

– Непременно так и сделаю.

– Что меня устраивает на все сто. Теперь относительно мотива. Единственный более‑менее убедительный мотив имелся лишь у Ранта. Похоже, это он и сделал. Но при всем при том мы в полной заднице. Согласно показаниями троих свидетелей – миссис Сторрс, ее дочери и дворецкого, – Рант после разговора со Сторрсом вернулся в дом еще до шестнадцати тридцати, а, если верить Чисхолму, в шестнадцать сорок Сторрс был еще жив. То есть нам необходимо доказать, что Рант вернулся на место преступления после шестнадцати сорока, или найти более‑менее убедительный довод. Фактически нам нужно доказать, что он вернулся туда после семнадцати двадцати или семнадцати двадцати пяти, поскольку именно в это время Фольц повесил куртку на стул в прихожей, а Рант не имел возможности взять перчатки до этого времени. Дворецкий утверждает, что в семнадцать часов Рант писал письма в салоне для игры в карты. Он мог выскользнуть из дома через оранжерею, незаметно взять перчатки в прихожей и вернуться тем же путем. Но никто не видел, как он выходил или входил. Еще одна засада – та бумага на траве. Как он мог оставить ее там, после того как вздернул Сторрса? Возможно, что‑то заставило его запаниковать, но он явно не из тех, кто легко паникует. Поймите меня правильно, я отнюдь не пытаюсь вычеркнуть Ранта из списка подозреваемых, а просто хочу показать, с чем нам придется столкнуться. Лично я склоняюсь к тому, что это сделал Рант. А вам как кажется, инспектор?

Кремер буркнул, не вынимая изо рта сигары:

– Мне вообще ничего не кажется. Кто бы это ни был, он определенно использовал все имевшиеся возможности. Короче, дело дрянь. Вам придется или повесить это на Ранта, или найти мотивы у кого‑то другого. Если убийца все‑таки он и вы предъявите присяжным лишь те улики, что у вас есть, то они даже не станут совещаться. Кстати, я вам не говорил? Один из моих людей нашел на Лонг‑Бич секретаршу Сторрса. Так вот, она утверждает, что вчера утром не слышала разговора своего шефа с Циммерманом и никто другой не мог этого слышать.

– Да, мне сообщили об этом во время телефонного разговора с вашим отделением, – кивнул Шервуд и, покосившись на Бриссендена, добавил: – Полковник сегодня днем доставил Циммермана в полицейское управление штата и попытался его расколоть. Никаких допросов с пристрастием. Чистая тактика. Но Циммерман только еще больше замкнулся. Упрямый осел, но образованный. Худшая разновидность.

– Нужно было его посадить! – прорычал Бриссенден. – Мерзкий наглец!

– Я не согласен. Можно отложить это и до завтра. А вот если он не захочет отвечать на наши вопросы, вот тогда мы его и посадим. Верно, Эд?

– Конечно. Нам придется. – Генеральный прокурор штата демонстрировал мрачную рассудительность. – Дэн, по‑моему, вы действовали вполне осмотрительно. Это вовсе не та публика, за исключением разве что Ранта, на которую можно взять и надавить. Тем не менее мы имеем дело с убийством, и им придется заговорить. И я уверен, что здесь замешана женщина. – Он облизал губы.

– Эти перчатки. – Кремер кивнул на лежавшие на столе перчатки. – Вы сказали, что заставили мужчин их примерить.

– Да. Циммерману они оказались велики, Чисхолму – немного малы, но все‑таки налезли. – Шервуд вздохнул. – Да уж, инспектор, как вы сами изволили выразиться, дело дрянь. Я буду вам крайне признателен, если завтра утром вы лично прибудете в Берчхейвен и сориентируетесь прямо на местности. Вот здесь… Взгляните еще раз на диаграмму…

Магуайр из Бриджпорта закрыл глаза.