Рука в перчатке

Встав с кровати, чтобы раздеться, Стив услышал за дверью тихие шаги, приглушенные ковровой дорожкой. Он надел пижаму, достав ее из дорожной сумки, которую накануне принес от Фольца, присел на кровать, снова почесал локоть и наконец лег – горничная хотя бы не забыла поменять постельное белье. На долю Стива выпала по крайней мере одна милость судьбы: что бы ни случилось, он всегда спал как убитый. И даже в ту июньскую ночь, когда благодаря Сильвии Раффрей впервые включил в свой словарь романтические термины. Впрочем, прежде чем выключить свет, Стив, как правило, приводил в порядок мысли. Вот и сейчас он лежал на спине, закрыв глаза и сжав губы; его широкие ноздри привычно раздувались…

Неожиданно в дверь постучали – три раза, едва слышно. Стив открыл глаза, перевернулся на бок, приподнялся на локте, пробормотав себе под нос:

– Проклятье! Только не сегодня. Это, должно быть, он.

В дверь снова постучали. Стив сел и сказал:

– Войдите.

Дверная ручка медленно повернулась, дверь бесшумно отворилась и так же бесшумно закрылась за вошедшим в комнату незваным гостем.

В блеклых глазах Стива появилось удивление, а в голосе послышалось раздражение:

– Какого дьявола вам от меня нужно?!

Вольфрам де Руд казался воплощением грубой физической силы, причем даже не из‑за высокого роста, а скорее из‑за странного телосложения. Впечатление это еще больше усиливалось в замкнутом пространстве комнаты. Де Руд сделал несколько плавных бесшумных шагов в сторону кровати. Его интеллигентное лицо было напряженно: он явно с трудом сдерживал эмоции.

– Где он? Что вы с ним сделали? – прохрипел он угрожающим тоном.

Стив, подтянув колени к груди, поднял глаза на нависавшее над ним лицо де Руда:

– Вы о чем? И что я мог с ним сделать? Полагаю, он уже в постели.

– Нет. Я проверил его комнату. Где он?

– Без понятия. Наверное, внизу. Откуда мне знать?

– Его там нет. – Де Руд сжал руки в кулаки. – Будьте вы прокляты! Вы убийца! Где он?

Стив произнес с напускным спокойствием:

– Де Руд, вы дурак! Почему бы вам не заявить об этом еще громче? Возможно, кому‑нибудь будет интересно вас послушать. Вы называете убийцей меня? Говорю же: я не знаю, где он. Господь свидетель, вы думаете, я вас боюсь? Мы не в джунглях… Хотя, быть может, и так. В любом случае он где‑то здесь. Вероятно, прячется под кроватью. Последний раз я видел его за ужином. И не нужно стоять и пялиться на меня, вы все равно не горгона Медуза… У вас глупый вид…

Циммерман понял, что придется уговорами выпроваживать эту невротичную обезьяну из комнаты… И он начал вещать…

 

В тридцати ярдах от комнаты Стива, в спальне в другом крыле дома, Лен Чисхолм сидел в обитом индийским ситцем кресле, в подушке которого успел прожечь окурком дыру размером с монету в десять центов, впрочем немало не обеспокоившись. Лен не переоделся на ночь и не выказывал никакого намерения это сделать. По полу были разбросаны листы воскресного номера «Газетт», там же, на полу, стоял поднос с бутылкой, кувшином и стаканом. Ранее Белден услужливо поставил поднос на бюро, но Лен ради экономии сил перенес бутылку на пол.

Он лениво отшвырнул ногой оказавшийся на пути газетный лист, не выказывая намерения куда‑то идти, поднял стакан, сделал пару глотков, возмущенно скривился, не почувствовав вкуса, и хрипло – из‑за неудобной позы – пробормотал:

– Я идиот. Идиот, форменный идиот. Похоже на цитату из Гертруды Стайн. Ты не можешь бороться с этим, не можешь расслабиться, не можешь задушить это в себе, даже надраться толком не можешь. Я жалкое подобие алкаша. Уже и спиртное не берет. Утопить свое горе в вине. Но нельзя утопить то, что не тонет. Хотя нет. Я уже пошел ко дну. И уже утонул. Поэтому любой алкоголь, который я лью себе в глотку, – всего лишь тавтология…

 

Уже в полночь полицейский поднялся на второй этаж и постучал в дверь комнаты Мартина Фольца проверить, на месте ли он. Это случилось бы намного раньше, не поведи себя Вольфрам де Руд столь эксцентрично: если бы он, например, покидая Берчхейвен, счел бы уместным поделиться своими опасениями с дежурным полицейским. Однако, судя по всему, де Руд был глубоко убежден, что полицейский занимает недостаточно высокое положение, чтобы помочь. В любом случае де Руд спустился по лестнице, завернул в кабинет поговорить с миссис Сторрс и вышел из дома через парадную дверь. Полицейский собрался было его остановить, но, учитывая все обстоятельства, счел это излишним и решил не мешать. Время, потраченное де Рудом, чтобы добраться до поместья Фольца по лесной тропинке, стало вынужденной отсрочкой, но ничего не поделаешь, нужно было взять машину.

В местном отделении полиции впервые услышали о де Руде в 23:20, когда Магуайра из Бриджпорта позвали к телефону. Совещание было в самом разгаре, и Магуайр взял трубку в служебном помещении. Это был заместитель начальника окружной тюрьмы, дежуривший в ночную смену.

– Шеф? Это Каммингс. Сюда заявилась какая‑то горилла. Желает видеть парня по имени Мартин Фольц. Да еще как хочет, клянусь Богом! Утверждает, что Фольц здесь, в моем отеле, а я говорю, что нет. Я уже хотел выгнать его взашей, но тут сообразил, что видел это имя в газете, где писали об убийстве в Берчхейвене. Вот я и смекнул, что не мешало бы вам позвонить. Этот тип упорно твердит, будто он точно знает, что Фольц у нас, и требует, чтобы мы его показали. И больше ничего не говорит.

– Как его фамилия?

– Дируди или вроде того.

– Оставайтесь на проводе.

Магуайр, не вешая трубки, направился в комнату, где шло совещание. Через пару минут он вернулся и снова взял трубку:

– Каммингс! Послушайте. Этот человек нужен нам здесь, в отделении полиции. Прямо сейчас. Сможете препроводить его к нам?

– Он на своей машине. Интересуется, у вас ли Фольц.

– Мне глубоко наплевать, чем он там интересуется. Пусть едет на своей машине. Но вам лучше послать с ним своего человека, чтобы тот никуда не свалил.

Они прибыли в 23:50. В офисе было уже накурено так, что хоть топор вешай. Все мужчины выглядели усталыми, раздраженными, с налитыми кровью глазами. Заместитель начальника тюрьмы позвонил в тот самый момент, когда собравшиеся уже было решили прерваться на ночь. Де Руд в сопровождении тюремного надзирателя вошел в комнату и, окинув ее быстрым взглядом, остановился у стола.

– Ну‑с? – начал Шервуд. – Почему вы отправились в тюрьму искать Фольца?

Де Руд пожевал губами, но промолчал.

– Вы что, язык проглотили? – пролаял Бриссенден.