Рука в перчатке

– Итак, – начал Кремер, – перед вами встает та же проблема, что и в деле Сторрса. Мотив. Здесь нужно копать и копать. Я не понимаю, чем могу вам помочь. Сомневаюсь, что вам удастся вытянуть хотя бы слово из этого де Руда. Если, конечно, есть что вытягивать. Думаю, вы уже сообразили, что, возможно, он не лжец и не убийца. Не исключено, что его визит к Циммерману проходил именно так, как он и описывал. Де Руд мог действительно слышать, как Циммерман запирал дверь, учитывая, что кто‑то другой все это время прятался в его комнате. А когда Циммерман лег спать, убийца вылез из укрытия, сделал свое грязное дело, отпер дверь и отправился к себе отдыхать, рассчитывая, что до утра у него еще куча времени. Должно быть, он жутко разозлился, что его потревожили ни свет ни заря. Если все было именно так, то подозрение падает на Фольца или Чисхолма, но только не на Ранта. Если это был Рант, тогда или де Руд лжет, или ему примстилось, что дверь заперли, или Циммерман сам отпер ее уже позже: возможно, пошел в ванную и, вернувшись, забыл закрыть дверь. Но если это дело рук де Руда, вам непременно нужно выяснить мотив.

– Угу. – Шервуд не скрывал печального сарказма. – Большое спасибо.

– Не стоит благодарности. Кстати, мы можем попробовать провести один маленький эксперимент. Даже если ничего не выйдет, хотя бы удовлетворим свое любопытство. Рант заявил, что, если бы после двадцати трех двадцати пяти на кровати была возня, он непременно услышал бы. И тут возникает вопрос: мог ли он действительно услышать шум? Верится с трудом. И вряд ли в комнатах мисс Боннер или мистера Фольца было хоть что‑то слышно. Как насчет того, чтобы загнать всех наверх и провести парочку экспериментов?

Шервуд нехотя поднялся. Дол открыла глаза.

В то чудесное сентябрьское утро понедельника радостные лучи рассветного солнца, пробежавшиеся по окнам второго этажа дома, непременно посмеялись бы, будь у них чувство юмора, над разыгранным здесь нелепым действом, значимость которого была им неведома. Трое взрослых мужчин и одна женщина стояли неподвижно, напряженно прислушиваясь: сперва – в комнате Ранта, затем – у Фольца и наконец в спальне Дол Боннер, в то время как в комнате Циммермана, тело которого уже успели доставить прямиком на прозекторский стол, здоровенный полицейский катался по кровати и подпрыгивал вверх‑вниз, вверх‑вниз, словно расшалившийся мальчишка, а трое его сослуживцев хмуро наблюдали за происходящим.

 

Глава 16

 

Шесть часов спустя, в одиннадцать, Дол Боннер сидела на диванчике у окна своей спальни с чашкой горячего чая в руках и смотрела на залитую солнцем лужайку.

Дол пришла к выводу, что у нее нет безопасного окольного пути; ни единого луча света в конце туннеля. Придется или перепрыгнуть через пропасть, или сдаться. Был один шанс, но, когда около десяти утра двое полицейских привезли де Руда назад в Берчхейвен, освободив из‑под стражи, шанс этот улетучился прямо на глазах. Не успев выйти из автомобиля, де Руд тотчас же потребовал встречи с Мартином. Де Руда, похоже, не слишком задели ночные треволнения, и он отнюдь не выглядел сломленным.

Шервуд, отбывший на рассвете, снова вернулся, как и Бриссенден. Сейчас они общались в игральном салоне с Леном Чисхолмом, известившим полицейского за дверью спальни о своем пробуждении скорбной чередой заунывных стонов. Инспектор Кремер уехал.

Дол так и не ложилась спать. Голова была как в тумане, и залитая солнцем лужайка казалась пейзажем из кошмарного сна: с виду веселая и яркая, она таила в себе нечто неуловимо зловещее и пугающее. Да и в мозгах была полная каша. Дол все понимала, но ничего не могла с этим поделать. Она не могла просто лечь и уснуть. Сперва нужно было перепрыгнуть через пропасть. Дол отчетливо осознавала, что нужно, все эти мучительные часы, когда пыталась уклониться, отпрянув от края. Это началось после того, как она услышала рассказ де Руда в салоне для игры в карты. Он подтвердил то, что прежде было лишь невероятной гипотезой. Поэтому не было ничего удивительного, что Дол не удалось сомкнуть глаз. И среди прочего больше всего ее мучило осознание несомненного факта, что, если бы она пошла к Циммерману с имеющейся у нее информацией в десять вечера, а не стала бы тянуть до двух часов ночи, он остался бы жив и все было бы уже позади.

А теперь не к кому было идти, ведь Циммермана убили, отчего положение становилось еще более отчаянным.

Дол рассмотрела возможность предоставить имеющиеся у нее факты и догадки Шервуду, и пусть сам разбирается. Однако, судя по его методам, он вряд ли справится со столь деликатным делом, к тому же безотлагательным. Она подумала о том, чтобы атаковать де Руда, вооружившись любыми имеющимися под рукой средствами, и тут же отбросила мысль как абсолютно безнадежную. Дол снова вернулась к идее разоблачить Джанет, но поняла, что нет смысла и пытаться. Один неверный шаг – и все пропало. Ведь когда она, Дол, предъявит то, что ей известно, противник, движимый отчаянием, пустит в ход все имеющиеся уловки, чтобы укрепить линию обороны, если не взорвать ее заранее.

Наконец Дол решилась. В голове по‑прежнему стоял туман, тем не менее девушка была непоколебима. Она совершит прыжок. Другого выхода просто‑напросто не имелось.

Дол допила чай, подошла к зеркалу, вгляделась в свое отражение и пробормотала:

– Выглядишь как дерьмо на берегу после отлива. Да и чувствуешь себя примерно так же.

Она причесалась, припудрила лицо, немного покусала губы, оказавшись от помады, направилась к стоявшему на столе кожаному чемоданчику, открыла его, отстегнула от крышки пистолет «холком» и, проверив, заряжен ли он, положила в сумочку. С сумочкой под мышкой она вышла из комнаты, спустилась по лестнице и сказала полицейскому в холле, что хотела бы поговорить с Шервудом. Полицейский скрылся в салоне для игры в карты и, вернувшись через секунду, сообщил, что можно войти.

Проигнорировав Лена Чисхолма, сидевшего уныло подперев голову рукой, а также Бриссендена, еще более свирепого, чем всегда, Дол обратилась к прокурору:

– Я хочу немного прогуляться с Мартином Фольцем. Говорю это на случай, если ваши люди получили указание не выпускать никого из виду, что меня сейчас не устраивает. Я должна пообщаться с ним тет‑а‑тет. Я потом расскажу вам, если моя задумка удастся.

– А что за задумка такая? – Шервуд смотрел на Дол без особого энтузиазма. – Советую рассказать обо всем прямо сейчас.

– Нет, прямо сейчас не могу. Может, не о чем будет рассказывать. Мы с ним никуда не сбежим. Останемся в Берчхейвене. Можете мне поверить. И я точно не задушу его.

Окружной прокурор оценивающе посмотрел на Дол и в конце концов пожал плечами:

– Дерзайте. Но только не покидайте пределы поместья.

– Сообщите об этом вашим людям, пожалуйста.

Шервуд повернулся к сержанту:

– Квилл, ты слышал? Передай ребятам, что Фольц и мисс Боннер собираются прогуляться и не хотят, чтобы им мешали.

Сержант вышел, Дол – следом за ним.