Счастье – быть…
– Во‑первых, ты только сейчас вышел на мой уровень, а во‑вторых, у тебя нет столько денег. Пока нет.
– Просто день открытий какой‑то! – забирая бутерброд, сказал Дмитрий.
– И это не всё. Меня попросили решить вопрос по этому тендеру. Я не хотел браться, но узнал, что это ты… Понимаешь, там такая ситуация и такие деньги… И, если не я, они будут сами действовать, но уже по‑другому. Я хочу тебе помочь. Просто выйди из этого тендера.
– Семён, это угроза? – удивлённо спросил Дмитрий.
– Нет, – ответил Семён и отрицательно затряс головой.
– Тогда мой ответ – нет.
– Вот ты упёртый. Дался тебе этот банк. Будет другой!
– Я хорошо посчитал бизнес‑план. В этот раз я хочу качественно перестроить бизнес под этот кейс. И если я выиграю…
– Ну хорошо, – прервал его Семён. – У меня для тебя кое‑что есть. Надеюсь, ты оценишь. Я выторговал для тебя очень хорошие условия, – Семён достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо листок. – Здесь номер телефона и сумма предложения, – Семён чуть улыбнулся и добавил: – Не перепутай, номер телефона сверху.
Он положил листок на стол и прижал его рукой.
– Дим, сам подумай. Ну, победишь ты в этом чёртовом тендере. Да, компания у тебя не маленькая, но всё равно: сотрудников нанимать надо, обучать, закупать под них оборудование. Когда выйдешь в плюс? В лучшем случае, через полгода. А тут сразу деньги. Без налогов, без затрат. А там глядишь, что‑нибудь подвернётся. И я помогу. Ну как?
Дмитрий отодвинул тарелку с надкушенным бутербродом, не спеша вытер салфеткой губы и наконец сказал:
– Я давно тендеров не выигрывал, и если ты пришёл ко мне, то получается, результаты тендера известны… и я, наконец, победил?
Семён, всё ещё прижимая листок рукой, немного пододвинул его к Дмитрию и, чуть наклонившись, ответил:
– Всё тебе разжёвывать надо. Как ты не поймёшь? Нет никакого тендера. Должна победить конкретная компания.
– Тогда я ничего не понимаю.
Семён наклонился ещё ближе и совсем тихо сказал:
– Если ты так говоришь, похоже, ты действительно не знаешь. Чтобы тендер был твой, за тебя попросил человек, которому не могут отказать. Так понятнее? Прошу, откажись сам, возьми эти деньги, – закончил он почти шёпотом и пододвинул листок ещё ближе к Дмитрию, придерживая его одним пальцем.
Дмитрий поставил на листок чашку с чаем, Семён сразу выпрямился и промокнул вспотевший лоб платком.
– Семён, у меня к тебе вопрос.
– Задавай.
– Кто попросил за меня?
– Вот вы двое треплете мне нервы и бизнес шатаете. Ну кто?! Екатерина свет Алексеевна! Кто ещё? Знаешь такую?! – Семён ослабил галстук и какое‑то время смотрел на Дмитрия. – Улыбаешься? Ты серьёзно?
– Извини. Это непроизвольно, – сразу ответил Дмитрий, после чего немного мечтательно сказал: – Она за меня попросила…
– Я не знаю зачем она это сделала. Как по мне, так это авантюра чистой воды. Похоже, она знает серьёзных людей, если я здесь. Только я не понимаю, чего ты лыбишься, как умалишённый?
– Тебе не понять.
– Ой, прямо секрет Полишинеля! Ты с ней встречаешься – вот и весь ответ. Когда пару недель назад до меня стали доходить слухи, я не верил. Кто она и кто ты. Извини.
– Ничего.
– Хорошо. Колись, как это у тебя получилось?
– Не могу сказать. Мне кажется, она сама.
– Если бы ты что‑то другое сказал, я бы ни за что не поверил. А вот в это верю. Но мы отвлеклись, – Семён постучал пальцем по краешку сложенного листа, прижатому чашкой. – Эта сумма и моё здесь присутствие – всё из‑за неё. Второго такого предложения не будет.
– Она такая классная! – сказал Дмитрий, пытаясь сдержать улыбку.
– Точно сбрендил. Хочешь дружеский совет?
– Нет.
– Совет дружеский, поэтому слушай. Ты ничего о ней не знаешь, если думаешь, что она милая кошечка…
– Точно, а ещё птичка и ангелочек.
Семён прикрыл лицо рукой и негромко сказал:
– Боже! – а, убрав руку, посмотрел на Дмитрия. – Вернись в реальность. Аллё! – Семён легонько постучал Дмитрию по голове костяшкой указательного пальца. – Приди в себя. Ты хоть знаешь, с кем она встречалась до тебя?
– Нет, она не любит говорить о прошлом, – ответил Дмитрий и сел на стуле ровно.
– С сыном Прозорова. А он не просто сын миллиардера. У него образование, у него деньги. А до недавнего времени он ещё и сёрфингом занимался, и вполне профессионально: кубки, рейтинги, места в мировых чемпионатах.
– Серфингист‑миллиардер, одним словом.
– Уже не так весело? Я тебе по‑дружески советую: губу сильно не раскатывай. Сейчас Фортуна, в моём лице, навестила тебя, – Семён опять тихонько постучал пальцем по листку на столе. – Что будет завтра, никто не скажет. А эта сумма в твоём кармане – гарантия спокойных лет. Если Екатерина Алексеевна рассталась с сыном миллиардера, делай выводы… и лови момент.
– Я понимаю. Но как подумаю о ней, соображать нормально не могу.
– Вот тебя накрыло. Ладно и у меня такое было, только давно. Когда отпустит, поймёшь, что она – человек очень расчётливый, настоящий манипулятор и чистейший осколок льда, острый настолько, что можно операции делать. Можешь мне поверить.
– Наговариваешь. Зачем?
– Правду говорю. Если не я, кто тебе её скажет? Ну так что, решил? – спросил Семён и чуть наклонился в сторону Дмитрия, чтобы услышать ответ.
– Я подумаю.
Семён сразу выпрямился, вздохнул и серьёзным тоном сказал:
– Как хочешь, но предложение действительно только до завтрашнего полудня. Может ты хотя бы на сумму посмотришь? И думай себе на здоровье.
– Нет, это принцип. Я никогда не брал и не давал взяток, а тут такое.
– Тогда с почином. Давай так. Этот листок с телефоном и суммой – по сути вексель. Раз ты так боишься его в руки брать, я листок забираю, а ты, как надумаешь, сразу мне звони. В любое время звони.
– Хорошо.
– В любое время, – повторил Семён и аккуратно забрал листок из‑под чашки. – Я жду.
– Да, да.
