Семь алмазов французского графа
– Интересно, чего такого они могли искать в квартире одинокого пожилого человека, к тому же, совсем небогатого?
– Не знаю, Катюш, хотя, бродят у меня кой‑какие мыслишки, но… – Софья Максимовна загадочно умолкла.
– Бабуль, ты что? Ты что‑то знаешь?
– Ну, что ты, детка, нет конечно! Просто мне в голову пришла одна мысль, но это всего лишь мои тараканы, как ты говоришь!
– Вообще‑то я звоню тебе потому, что завтра ложусь в больницу. – Переменила тему разговора Софья Максимовна. – И мне хотелось перед этим увидеть тебя. И главное, кое – что передать.
– Ты в больницу? Как? Что случилось, бабуль?
– Да, я на той неделе анализы сдавала, оказались хреновые, вот меня участковая в больницу и укладывает!
– Ба, ну в чем дело – то? Почему я узнаю об этом только после твоей участковой, а?
– Да, не хотелось тревожить тебя, Катюш, понапрасну.
– Да, что, значит, тревожить? У меня, что семеро по лавкам бегают, или работой я загружена, или, может, ты у меня ни одна единственная, а? Сколько раз я тебя ругала за такие вещи, а ты опять за свое? И самое интересное, что в среду я у тебя была, но ты обо всем этом даже словом не обмолвилась!
– Ладно, Кать, не ворчи! Ничего страшного не случилось. Полежу в больнице недельку, другую, они меня там подштопают, и, глядишь, потяну еще!
– Ба, ну какая больница! Знаю я, как они тебя там подштопают! Нашла метод – искать здоровье у больного!
– Ладно, Кать, не воображай уж так‑то! Самые обычные лекарства у них имеются, а мне и надо‑то всего ничего!
– Ой, бабуль, ты неисправима! В общем так! Я сейчас же звоню Володе, и мы определяем тебя совсем в другое место. А пока позвони своей участковой и попроси, чтобы она подготовила твои анализы и медицинскую карту. Я сама за ними заеду сегодня, поняла?
– Кать, да не затевала бы ты все это, а? Опять же, мужа надо просить…
– Ба! Давай‑ка на этом закончим наш разговор! Звони сейчас же участковой и скажи, что во второй половине дня я к ней заеду. Ее, кажется, Валентина Николаевна зовут?
– Да!
– Ну, вот и звони ей, а потом, как договоришься, мне перезвони! Все! – и Катерина положила трубку.
– Вот артистка‑то! Беспокоить она меня боится. Два инфаркта перенесла и все выпендривается. – И, махнув рукой, Катерина принялась звонить мужу.
Володя перезвонил ей через пару часов и сообщил, что выбил место для Софьи Максимовны в хорошей клинике. – Так что, пусть собирается! – сказал он. – Послезавтра отвезем ее туда.
– А завтра не получится? – спросила Катерина.
– Какая ты шустрая Кать! Скажи спасибо, что на послезавтра получилось!
После обеда Катерина отправилась в поликлинику за анализами. Там она переговорила с лечащим врачом Софьи Максимовны, и та не сообщила ей ничего утешительного.
– Судя по анализам, состояние у нее пред инфарктное, Екатерина Леонидовна – заключила врач. – Так что, в больницу ей нужно срочно. Случись третий инфаркт, не дай бог, боюсь, она его не переживет. Вот такие дела!
– А если мы отвезем ее в больницу послезавтра? – забеспокоилась Катерина – ничего?
– Ничего! Послезавтра ничего. Только предупредите ее, чтоб как можно меньше суетилась. Пусть три‑четыре раза в день непременно укладывается в постель и ни в коем случае не нервничает.
– Хорошо, я сама прослежу за этим. – Пообещала Катерина.
После поликлиники она поехала к Софье Максимовне и первым делом уложила ее в постель.
– Ужин я тебе сама приготовлю. – Катерина отправилась на кухню, однако вернулась оттуда через несколько минут.
– Ба, ну что за дела? – ни масла растительного, ни овощей! Я бы борщик тебе сварила! Что ты все экономишь, а? Или мне тетю Иру пойти отругать за недосмотр? За что, спрашивается, я ей плачу?
– Не сердись, Катюш, я в последнее время есть совсем не хочу. Чего же мне Иру лишний раз заставлять по магазинам бегать! Позавчера вон, два йогурта выкинула – вздулись, да три сосиски, которые совсем сморщились. Для чего мне зря деньги‑то тратить, а Кать?
Катерина на все это махнула рукой, и, сняв фартук, отправилась в магазин.
Вернувшись, она застала у Софьи Максимовны ту самую тетю Иру, проживающую по соседству.
«Ну вот, легка на помине» – с раздражением подумала Катерина. – «Ее только когда надо не бывает! Теперь же не выпроводишь ни за какие коврижки. Будет уши натирать до тех пор, пока я не уеду».
Предположения Катерины оправдались. Одинокая семидесятилетняя соседка домой и впрямь не спешила, а когда Катерина приготовила ужин, с удовольствием уселась за стол вместе с ними.
– Эх, Катя, жаль, что ты за рулем. – Сказала она с сожалением, окинув вожделенным взглядом аппетитный стол. – Под такую закусочку и рюмочку пропустить было бы не грех. У меня ведь есть! На той неделе с пенсии бутылочку себе купила, так там еще половина осталась. Ну, да ладно. Максимовне пить нельзя, ты за рулем, а мне одной не пристало!
Перекусив, Катерина взглянула на часы. Было без четверти шесть.
– Ну, все, мне пора! Володя обещал сегодня пораньше приехать, надо ужин ему приготовить. Тетя Ира, помойте посуду, пожалуйста.
– Конечно помою, Катюш, не беспокойся. А потом мы с Максимовной пойдем телевизор смотреть.
– Только долго не смотрите. Максимовне врач велел побольше отдыхать! – строго наказала Катерина.
– Катюш, пойдем‑ка со мной – сказала, Софья Максимовна, и, поднявшись со стула увлекла внучку в комнату, оставив соседку наедине с грязной посудой.
– Вот, возьми это с собой – указала она на сверток, лежащий на трюмо.
– Что это?
– Здесь, Катюш то, что может тебе пригодиться после меня.
– Ба! – Катерина возмущенно топнула ногой. – Что за настроение, а? Уж не умирать ли ты собралась?
Софья Максимовна очень серьезно взглянула на внучку.
– Может и собралась, детка! Возраст у меня, для этого, прямо скажем, вполне подходящий!
– Да, не возьму я ничего! – возмутилась Катерина. – Что за глупости, в конце концов! Мы ее в хорошую больницу определяем, а она тут накручивает опять…
– Это, Кать, возьми. – На удивление твердо сказала Софья Максимовна.
– Ба, да ты что? – не на шутку испугалась Катерина, подумав, что старая женщина, возможно, предчувствует свою скорую кончину, и от этих мыслей у нее выступили слезы.
– Ба, ты…? – всхлипнула она.
– Да, не пугайся Катюш! – угадав мысли внучки, улыбнулась Софья Максимовна. – Я пока еще умирать не собираюсь!
Расцеловавшись с Софьей Максимовной у порога, Катерина сказала ей – «до послезавтра» и скрылась за дверью. Старая женщина, как всегда, перекрестила захлопнувшуюся за внучкой дверь три раза и, прочитав молитву, отправилась на кухню помогать соседке убирать со стола.
