Шантажист

Арсен стоял напротив, а я думала о том, что у него в штанах и как это достоинство незаметно сфоткать. Лицо горело от стыда, а сердце вышло из нормального ритма и решило выбить ребра. Все из‑за Ворона! Ну, как это? «Пойди сними его голым» – совсем сдурел.

Как же это провернуть?

Нет, как этого избежать?!

Шеф фыркнул, несколько капель попали на его губы, и снова заулыбался. Он совсем не злится, что я его окатила? Совсем‑совсем?

– П‑простите…

– Прощу, – сказал он быстро, хлопнув густыми мокрыми ресницами, – если сходишь со мной на концерт. Или в кино. Нет, – непринужденно спрятал руки в карманы, – лучше на свидание. Я ни за что обвинен в приставаниях. – Он пожал широкими плечами, отчего рубашка натянулась на накачанных мышцах. – Не буду разочаровывать. Попристаю, так и быть. Тем более, к такой яркой женщине. – Арсен растянул улыбку до ушей. – К тому же, к свободной женщине, грех не приставать.

– Я этого не говорила.

– Это и не требуется. – Шеф задорно заулыбался.

– У меня есть…

Лиманов прыснул, перебив.

– Тая, врать нехорошо, – и хитро сощурился сквозь мокрую челку.

От его милой реакции, когда он сдувал капли, что срывались с носа и затекали в чувственный рот, стало смешно. А еще это приглашение на свидание, выглядел он в этот момент, будто зеленый парнишка зовет девчонку впервые потанцевать.

Я расхохоталась и выронила многострадальный светильник. Она со звоном покатилась под ноги, и стекло от лампочки угрожающе выставило зубья в мою сторону. Провода в патроне коротнули, свет в офисе погас.

– Ну, ты чудо, ей Богу. – Смеясь, Лиманов подобрался ближе. – Не наступи, ходячее бедствие. – И снова протянул мне руку. – Крышу посмотрим? Только не сигани оттуда, а то я тебя уже боюсь. По анкете ты самый адекватный работник журнала, Тая, но, как говорит практика, бумага умеет врать. Саныч советовал не отпускать тебя от себя, потому что ты очень ценный сотрудник, но я что‑то теперь переживаю за свою жизнь. – Он стер ладонью оставшуюся воду с лица, продрал пятерней потемневшие от влаги волосы и, разбрызгивая вокруг себя капли, снова расплылся в улыбке, на этот раз показал белые стройные зубы.

Я колебалась. Контакты с мужчинами после случившегося для меня были не просто под запретом, меня подташнивало от одной мысли прикоснуться к кому‑то, а здесь… Лиманов замораживал мои страхи. Будто выветривал сомнения.

Попробую. И я вложила кисть в его теплую ладонь.

– Так кто тебя обидел? – не отставал Лиманов. – Временный ухажер? Знаю, что мужа у тебя нет, я проверил.

– Зачем? – от шока я не знала, что сказать. Шла за ним и ждала очередного подвоха от жизни – гудка телефона в кармане, угроз, шантажа. Я не смогу так быстро выполнить дурное и пошлое задание.

– И почему временный? – поинтересовалась я.

– Потому что тот, кто влипнет в тебя, нацепит кандалы и не будет выпускать из кровати, а не наяривать нелепыми сообщениями.

– Смелое предположение, но глупое.

Лиманов лукаво дернул бровью и, снова фыркнув от капель, развел руками.

– Попытаться стоило.

Ворон свихнулся, если думает, что я настолько испорчена, что залезу боссу в штаны с первого знакомства. Даже если он более чем симпатичен.

Нет, Воронья гнилая душа, я не буду вообще эту мерзость делать! Сегодня ты просишь такое, а завтра прикажешь устроить шефу минет на глазах у всего офиса?

 

Шаг 9

 

– Я хотел до брифинга поговорить о переменах, – пропуская меня вперед, сказал Арсен.

От его голоса шли мурашки по телу, от скользящего по лицу взгляда, от легких прикосновений, когда он придерживал мой локоть, будто боялся, что упаду. Но через две‑три минуты я поняла, что это мое личное восприятие, а мужчина зациклен на работе.

– Хотите сменить формат? – я взяла себя в руки, потерла плечи, что дрожали от перенапряжения, и отодвинулась на большое расстояние от Лиманова. Фригидной быть удобней, не случается таких вот казусов, когда объятия мужчины кажутся спасительной соломинкой. А все Ворон виноват – он меня будто на мине подорвал. Вытащил наружу слабую беззащитную Таю.

На крыше было просторно и жарко. Осеннее солнце разгулялось, бабье лето решило, что нам мало знойного августа и сухого сентября. Небольшой навес, оплетенный декоративной зеленью, приятно укрывал плечи тенью и сдерживал палящее светило.

Здесь были лавочки‑диванчики, приземистые столики, все утопало в цветах и зелени. Так необычно после хай‑тек офиса, я даже расплылась в блаженной улыбке. Здесь однозначно чувствовалась рука садовника‑романтика. Фонари с вензелями, нежные кремовые ткани в беседке, что развевались от легкого движения воздуха.

Я обернулась и застыла от великолепного вида на горящий в пожелтевших листьях город. Три этажа нашего журнала – это лишь часть высотки, под нами еще одиннадцать пролетов, и осознавать, что нас забросило так высоко – было волнительно. Дух захватывало. Как в первый день, когда я вошла в широкий лифт и поднялась на наш этаж с коробкой канцелярии в руках. Разочарование накатило позже, когда увидела прозрачные стены своего кабинета.

С того дня все пошло наперекосяк.

– Я хочу уволить ненужный персонал и взять новых сотрудников, – сухо сказал шеф и спрятал руки в карманы. Ветер, норовя расправить слипшиеся пряди, гулял в его коротких влажных волосах, что при дневном свете отливали темным шоколадом. Мужчина задумчиво смотрел на горизонт и ждал моей реакции.

– А я чем могу помочь? Хотите перемен – все в ваших руках.

– Ты скажешь, кто нам не нужен, – Арсен отошел к кованому ограждению и, отвернувшись ко мне спиной, посмотрел вниз.

Завибрировал мобильный, я сильно дернулась, но сразу подобралась и отошла к другой части крыши. Тоже отвернулась и, достав телефон, сказала на автомате:

– У нас хорошие сотрудники. Все ценные.

Быстро открыла чат и похолодела.

Raven: Время. Тик‑так. Афина, ты меня разочаровала. Могла бы и постараться. Ты же такая старательная…