Шарм, или Последняя невеста

– Кушай, – очень ласково, но с легкой хрипотцой в голосе просит Генри. Он отрезает себе кусочек прожаренного мяса и, прикрыв глаза, с удовольствием пережевывает, а я глотаю слюну и жмурюсь. Беспощадно комкаю на коленях дурацкое платье, набираю побольше воздуха в грудь, чтобы встать и уйти.

Не могу рядом с ним сидеть. Голова совсем не работает, слишком сильная доза шарма, слишком много у Генри особенной магии. Он и сам не осознает, насколько я в его плену.

Свадьба в этом случае невозможна: чуда не произойдет.

Я не смогу помочь отцу, не смогу оплатить его лечение и содержание.

Приподнимаюсь с шумным выдохом, но Генри, отбрасывая вилку, резко подается вперед и кладет руку на мое плечо. Заставляет сесть.

– Мы просто ужинаем. Не беспокойся, – придерживает, а по коже под его пальцами мчится огонь.

Сглатываю, напряжение от его близости такое мощное, что я еле контролирую себя. Мачеха меня сгноит, если хотя бы не попытаюсь что‑то сделать.

Опускаю взгляд на его руку, намекая, что он перешел личные границы, и Генри резко убирает ее, будто обжегся.

 

Глава 6

 

=Генри=

Она кажется призрачной, будто стеклянная фигурка: тронь и раскрошится под пальцами. Я боюсь ее спугнуть, сломать, испортить. Когда касаюсь прохладной худой руки, у девушки расширяются зрачки. Это странно, но не обнадеживает: давно в чудеса не верю.

Она хочет уйти, я это вижу. По натянутой спине, едва заметной кривизне губ, по прикрытым ресницами глазам. Ей неприятно мое общество, но она не уходит. Знает, как я баснословно богат? Да мне это только на руку. Меркантильная девица никогда не станет моей возлюбленной – то, что нужно.

– Ешь, – говорю строже.

Она опускает плечи и смотрит в тарелку. Ковыряет вилкой салат, ловит зеленую оливку и кладет в рот. Делает это так сексуально, что я готов поклясться – совращает меня. Юная, испорченная, или мне мерещится?

Лера много пьет, но только воду, и все время молчит. К мясу не притрагивается, от вина отказывается.

– Ты вегетарианка? – спрашиваю.

– Что? – Девушка поднимает глаза, вилка сильно упирается в фарфор и ввинчивается в него с мерзким скрипом.

– Не ешь мясо? – показываю на тарелку.

Она скромно пожимает плечом, от легкого движения приподнимается налитая грудь. И я в который раз убеждаюсь, какое мерзкое платье выбрала ей мачеха. А что это была она – никаких сомнений.

– Не хочется, – шепчет Валерия и почему‑то краснеет. – Не голодна.

– Тогда, – вытирая салфеткой губы, поднимаюсь, подхожу и протягиваю ладонь.

Девушка смотрит испуганно и задерживает дыхание.

– Идем. – Я понимаю, что нужно брать инициативу в свои руки. Растрясти этот бутон, позволить ему раскрыться и проявить себя. Уйти – не уходит, но первый шаг не сделает.

Жесткие мысли лезут в голову. Тебе нужны деньги? Бери, я же сам предлагаю. Только согласись немного побыть со мной. Пожить. Понежиться в постели в страстных объятиях. Разве я многого прошу?

Мне ее не жаль. Нисколечко.

Валерия незаметно мотает головой и влипает в спинку стула, но руку все равно подает.

Как же она дрожит. Холодная и вспотевшая кожа соприкасается с моей, и я чувствую трепет иначе: позволяю ему прошить меня насквозь.

Неприятно? Потерпит, не так уж много времени мне отмерено.

– Что вам нужно? – спрашивает, а в распахнутых глазах плавится синий лед.

– Потанцевать тебя приглашаю.

– А вдруг ноги вам оттопчу?

– Я переживу, – усмехаюсь и веду ее на площадку перед столом. С беседки свисают искусственные лианы из лампочек. Они золотят волосы Валерии, подкрашивают ресницы бронзой, отливают оранжевым на алых губах.

Музыка льется из соседнего зала. Широкая, тягучая, в самый раз. Легко поворачиваю Валерию а танце и сплетаю наши пальцы. Платье обнимает мои ноги и волочится по полу. Слишком откровенное и пошлое, совсем ей не подходит. Она как кукла в нем, пластиковая, испорченная. Но почему же не пытается меня захомутать, не строит глазки? Хотя бы фальшиво, хотя бы театрально. Хоть как‑то.

Двигается невесомо, как ласточка, что летит над землей перед дождем. Идет за моей рукой, повторяет повороты и наклоняется, когда я ее принуждаю. Выпадами, силой, властью.

– Так ты скажешь, чем занимаешься? – шепчу, нависая над ней. Валерия сильнее распахивает синие глаза, а я договариваю низким голосом: – Мне интересно.

– А мне – нет, – отрезает сипло.

Она странная, и ее образ совсем не вяжется с портретом испорченной падчерицы.

– Ты мне нравишься, – улыбаюсь, позволяя себе взгляд на ее приоткрытые от удивления губы. – Даже больше – я хочу тебя.

Она кусает губы, пытается подняться, но я все еще держу ее на весу, принуждая прогибаться в спине.

– Вы не по адресу, – неожиданно гневно огрызается, снова пытаясь меня оттолкнуть.

– Отказываешь мне?

Краснеет и зло шипит:

– Именно.

– Валерия, ты или слишком самоуверенная, или полная дура, – проверяю ее реакцию, внимательно считываю эмоции. Что‑то подсказывает мне, что эта девушка не пройдет мой тест.

По сомкнутым губам и вспотевшим пальцам в моей ладони, понимаю, что немного перегнул, но интересно – что будет дальше.

Приподнимаю Леру, позволив ей выпрямить спину, и, будто ничего не случилось, снова веду по широкой дуге в танце. Уважающая себя женщина развернется и уйдет после таких слов, а продажная – останется.

Ее пальцы нервно сжимают мою руку, девушка криво улыбается, а потом ставит мне подножку.

Удерживаюсь, балансируя руками, но отпускаю ее на миг.

Лера быстро отступает и бросает мне в лицо:

– Я думала, что вы другой, и сильно ошибалась…

 

Глава 7