Скажи, что ты моя

– Клуб, бар? Где ты, Юлиана? – тихо и вкрадчиво, но с отчётливой угрозой, отозвался мужчина.

Вот какая ему разница – где?

Если давно и обоим понятно, что работать я уже не в состоянии. Выражаюсь, и то с трудом.

Чего тогда надо?

Чем тратить время на моё перевоспитание, лучше бы новую помощницу себе искал.

Своё нерабочее время использую, как хочу!

А оправдываться вовсе не собираюсь…

Как и испытывать вину или же отрицать.

– В клубе, – усмехнулась, оглядевшись вокруг себя, заодно махнув рукой, словно это помогло бы ему тоже увидеть. – Шикарном, – оценила окружающее. – В центре, – подсказала и этот факт. – А что?

– И что ты там забыла? – угрюмо поинтересовался собеседник, напрочь проигнорировав мой вопрос.

Если поначалу я собиралась его банально послать, то теперь неожиданно понравилось с ним разговаривать. Когда вот так, без малейшего зазрения совести и не опасаясь последствий. Всё‑таки текила – сильная вещь.

И да, это всё она!

Я сама, будь в адеквате, ни в жизнь бы не выдала…

– Собираюсь подцепить себе первого встречного мужика, потом соблазнить его, а потом провести с ним самую незабываемую ночь в своей жизни, – призналась во всех своих ближайших планах на оставшуюся часть ночи, которые возникли вместе с вылетевшими словами, а также воспоминаниями того, о чём говорила Карина, раз уж ничего более интересного не придумалось. – А потом всю оставшуюся часть своих законных, между прочим, выходных – страдать похмельем. И вам, кстати, того же очень‑очень сильно желаю, Константин Владимирович, – заверила. – Глядишь, отдохнёте и станете добрее.

Вот теперь отключилась. В смысле – вызов закончила. Хотя если уж на то пошло, мозг тоже не особо работал. И это не одна я заметила. Сидящие около меня девчонки аж присвистнули, глядя на меня в шоке. В двойном, когда поняли, что меня это не проняло.

Я ж, как высказалась, так и…

Аж полегчало!

Я целых два года регулярно прикусывала себе язык в его присутствии, старалась не поддаваться эмоциям и всегда просто выполняла всё, что он только велит, как бы к тому ни относилась, и всё во имя карьеры.

Достало!

– Теперь‑то он тебя точно уволит, – прифигела от услышанного Даша. – Сам. Возможно, с позором, – добавила задумчиво.

Поскольку возражать не было никакого смысла, спорить не стала. Ещё парочку глотков текилы прямо из бутылки сделала. Напиток разлился по горлу приятным теплом, а я решила, что напиваться уже хватит, пора переходить и к другой части возможного веселья.

– Да уж надеюсь, – проворчала, коротко глянув на заново вспыхнувший экран, прежде чем спрятать телефон.

Пришло сообщение. От Юры. А может и не совсем от него, а от его жены, просто с того номера. Читать не стала. Поднялась на ноги, подхватила под руки подруг и решительно потянула их за собой на танцпол.

Долой депрессию и сожаления!

Да здравствую я!..

Следующая пара часов пролетела незаметно. Опомниться не успела, как текилы в нас всех стало ещё больше, а танцы перенеслись с танцпола обратно в барную зону, хотя и тогда не прекратились… а всё почему? Не в моих правилах сдаваться и проигрывать, а Даша умеет быть очень убедительной, когда несёт в массы все свои взбалмошные и гениальные идеи.

– Ставлю сто баксов, ты можешь лучше! – оценила она вид одной из виляющих бёдрами девушек, работающих здесь гоу‑гоу танцовщицами.

Я когда‑то и сама занималась танцами. В школе. Начальной. Когда мама и папа ещё были со мной. С тех пор прошло немало времени. Танцы подзабылись. Как и навыки. Но отказываться не стала.

Почему, собственно, нет?

Гулять, так гулять!

– Плати! – охотно согласилась я с ней.

И не только я. Идея прозвучала довольно громко. Находящиеся рядом парни, которых та же Даша отшила ещё в начале нашего отдыха, поддержали нас дружными свистками и возгласами. Они же помогли мне подняться выше. Надо отдать должное, действительно, просто помогли. Подхватили аккуратно, почти сразу отпустили.

Приободряющих возгласов и свистков стало больше!

Уже со всех сторон…

И пусть я на каблуках. Скинула их. Ведь безопасной площади под ногами не так уж и много. Многочисленные стопки, бокалы и пивные кружки никто ведь не убрал. Но это ничего. Если уж на то пошло, я не впервые нечто подобное исполняла. В студенческие годы у нас даже такая своеобразная традиция была. Тем более, что пьяной голове, как говорится, море и то по колено.

Вот и мне…

Грохочущая в клубе музыка сменилась более плавным и лиричным ритмом, словно специально для меня. Ведомая им, я сделала полшага назад, плавно качнула бедром и вернулась обратно на те же полшага. Подол платья – короткий, но узкий, не очень удобный, пришлось его ещё немного повыше приподнять.

– Жги, детка! – донеслось откуда‑то позади.

Голос был незнакомым. Но это неважно. Улыбнулась его обладателю, послав воздушный поцелуй. Кто‑то, возможно, подумает, что я так и напрашивалась на приключения к своим вторым девяносто, но охрана в этом заведении работала всегда чётко и твёрдо, почти, как бойцы Константина Владимировича (даром, местный ЧОП принадлежал конкурентам), так что опасаться мне было нечего. Мелодия плавно опутывала разум, словно проникала в самую суть. И я с удовольствием растворилась в ней, позабыв про все условности, наслаждаясь тем, что у меня есть. Обняла себя руками, скользнула вдоль деревянной поверхности немного в сторону, сделала полукруг. Убедившись в том, что пространства достаточно для манёвров, снова качнула бёдрами, и закружилась намного смелей. Ритм пьянил ничуть не хуже текилы, вынуждая поддаваться затейливому такту снова и снова. И я с превеликим наслаждением подчинялась этому зову. Плавно выгнулась, опустилась на колени, прогнувшись в спине ещё глубже, прежде чем ненадолго прикрыть глаза, всем сердцем желая, чтобы эта моя личная эйфория, заполняющая рассудок, никогда не таяла, наполняла меня и этой необычайной лёгкостью длиной в бесконечность. Поднявшись, начала всё заново. Ещё несколько шагов вправо, полукруг от бедра, поворот, едва касаясь собственного тела кончиками пальцев с обещанием на грани дозволенного. И снова шальная, дерзкая, вольная часть меня счастливо улыбалась, откровенно наслаждаясь всем этим лёгким безумием. Не забыла дарить улыбки не только себе, но и всем остальным, что поддержали дружными выкриками:

– Давай, красавица, мы хотим ещё!