Сквозь туманы – 2
– Да что с тобой? Мы же почти два месяца не виделись! Порадуй подругу. У тебя, наверняка, тоже есть, что рассказать.
– Да не особо, – небрежно бросила Савина, но спохватилась поздно.
– Ага, все ясно! – выпалила Кори. – Жди, буду через тридцать минут. И только попробуй отрицать, что ничего интересного не случилось!
Анна хотела отговорить ее, но в трубке послышались короткие гудки. Перезванивать бесполезно, если Карина что‑то решила – она это сделает.
Когда через минут сорок в дверь позвонили, Анна вздрогнула, и долго высматривала в глазок точно ли это Карина. Не пришел ли к ее порогу тот самый преследователь, что густой тенью прятался во дворе.
– Ани, ты спишь там, что ли? – отозвалась с другой стороны двери девушка.
– Прости, в ванной была. Заходи, – Савина пропустила внутрь шумную подругу и бросила беглый взгляд на площадку перед квартирой. Серые стены, холодный воздух да гулкая тишина. Никого.
Кори раскрасневшаяся и с кучей пакетов в руках, скинула наспех туфли и прямиком пошла на кухню. Уже там короткое вишневое пальто бросила на мягкий уголок и стала распечатывать сумки.
– Я тебе тут подарков привезла и вкусностей.
Подруга отпустила волосы, они теперь прикрывали плечи и оттеняли ее светлое лицо еще больше. Губы показались вспухшими и насыщенными, словно им дарили множество поцелуев, а глаза блестели от счастья. Точно кого‑то встретила, не иначе. Чего бы ей с дороги так спешить к Ане?
– О! Ну, и вид у тебя! – Карина плеснула в ладоши и присела на табуретку у окна.
В светлой кухне подруга смогла рассмотреть ее получше. Последнее время Анне и самой отражение в зеркале не нравилось: щеки впали, волосы потеряли лоск, глаза потухли, а серые круги и мешки под ними уже даже не пугали. Все это время было не до себя.
– Тебя что не кормят? – девушка осмотрелась, глаза чуть округлились, – Анюша, ты точно в порядке? Я смотрю твой педантизм тебя попустил немного.
Анна оглянулась на немытую посуду, засохший фикус на подоконнике, пыль на полках с приправами. Да, она давно махнула на порядок и перестала обращать на внешние раздражители. Почему‑то сейчас ей было наплевать на это. Как и на себя тоже. Важней было упокоить ураган в душе, который просто не давал жить.
– Не волнуйся, со мной все в порядке, – с напускной уверенностью сказала Анна и стала возиться с чайником. Порылась в горе немытых чашек и, выудив парочку, начала их неистово оттирать от присохших чаинок.
– Хм… Анна, что ты мне заливаешь?
Анна посмотрела на гостью через плечо.
– Да перестань. Зачем мне это? Я отлично себя чувствую.
Карина закинула ногу на ногу и, скрестив пальцы рук, сложила их под подбородок.
– Ты мне зубы не заговаривай. Кстати, про самочувствие я не спрашивала. А надо было? Выкладывай!
Она не отстанет. В другое время – это порадовало бы, а сегодня Анна боялась даже думать о Прибрежном, не то, чтобы поделиться с подругой переживаниями, да и еще навлечь на нее неприятности.
– Немного не здоровилось. Скорее всего, климат в Прибрежном мне не подошел. Жарко там, – попыталась выкрутиться Анна.
– Немного? Да ты как с Бухенвальда! – Кори сверлила ее пронзительными карими глазами. Под этим взглядом Анне стало не по себе. – Да и в Прибрежном ты была месяц назад! Ты что‑то недоговариваешь!
– Кори, правда, все хорошо.
– И почему я чую ложь?
Савина вздохнула и закусила губу, чтобы не проболтаться. Разливая кипяток по чашкам Анна сдерживала дрожь: звонки, преследования, еще незабытая смерть Камаева. Это было так свежо и близко, что не думать становилось все сложней. Все сильнее ее затягивало в пропасть. И, прав был Максим, она давно в нее шагнула. Налила воду в чашки слишком резко, лишнее выплеснулось и попало на руку, отчего Анна ойкнула и с грохотом поставила чайник на место. Кори хмыкнула.
– Все нормально. Ошпарилась немного… – прошептала Анна, понимая, что еще минута и она разревется на плече подруги и выложит ей все, что на духу. Нет! Нельзя!
Сжала кулаки. Кажется, проколола ногтями кожу на ладонях. Боль отрезвляла, но смятение и страх, как известь, разъедали покой. Она одна с этими переживаниями, делиться не с кем. Глубокое одиночество разрушало по капле, по крошке. Ра‑зди‑ра‑ло. На клочья.
Весь месяц Анна не могла понять, почему ее преследует это горькое прошлое, но сейчас появление Карины встревожило душу и подняло гнетущий ил со дна сердца. Хотелось кричать. Кричать до хрипа и потери голоса. От боли и несправедливости.
– А ну садись, дорогая! – Кори оттянула ее назад и усадила на табурет. – Настаивать не буду. Видимо, у тебя есть причины мне не говорить, что с тобой случилось. Я чувствовала, что голос изменился, слышала это по телефону и видела по твоим глазам, когда в скайпе общались. Зачем скрывала так долго? Мы же друзья, и ты должна помнить, что я всегда рядом и в любую минуту готова выслушать и помочь.
Анна благодарно кивнула, но сказать ничего не смогла. Перед глазами все плыло от слез, и сдерживать их было невероятно трудно. Теперь, главное, просто молчать, иначе втянет подругу в эту грязную историю. Савина закусила губы до ослепительной боли, железистый вкус раскатался на языке.
А Карина продолжала говорить. Ее мягкий голос успокаивал и сжатое в комок сердце Анны раскрывалось.
– Предчувствие не обмануло меня. Ты оступилась, но это не беда. Ты дома. Жива, здорова, а счастье еще найдется, ты не переживай, – подруга пододвинула чашку с ароматным напитком, сделала бутерброды, выложила на стол кексы и конфеты. Полезла в сумку и выложила на стол в прозрачном пакете пончики в пудре.
Анна прыснула и закрыла лицо руками, сдерживаться получалось все сложней. Слезы непроизвольно потекли по щекам.
– Что? – удивилась, Кори. – Не любишь пончики?
– Люблю, даже очень… – натужный смех перешел в рыдания.
Карина присела рядом и прижала Анну к себе. Он подруги пахло сладким парфюмом и слабым ароматом табака.
– Да все будет хорошо. Что бы ни было – время лечит.
Они еще долго сидели на кухне и общались на отдаленные темы. Карина рассказывала о своем путешествии на море, где встретила любимого. Этот месяц они провели вместе, и Анна искренне порадовалась за подругу. Сожалела, что ей встречно нечем поделиться. Говорить о случайной связи с Денисом она не собиралась. Незачем бередить прошлое. Да и о Диме рассказывать нет смысла. Пусть все останется в Прибрежном. Там, где и началось. Да что ж так сложно выдернуть из сердца все эти воспоминания?
