Смена
Пять минут… десять, двадцать, тридцать. Счёт времени стал угасать. Миша снова открыл глаза. Голова трещала, словно отбойный молоток на улице под окном. Заново заснуть у него не получалось. Сна не было ни в одном глазу. Сбитый режим и вечные переживания постоянно напоминали о себе. Не отпускали. И прежде всего его тяготил последний матч по баскетболу. Они так и не прошли в международный финал. В последний решающий момент он оступился, мяч прокрутился на кольце и предательски отскочил в сторону. Команда вместе с тренером от него отвернулись. Командир команды подвёл свою команду. А когда‑то, года два назад, дав ему мяч он мог в одиночку обвести всех соперников, а сейчас расклеился, стал хуже…
Лагеря Миша сам по себе не любит. Разок с Андреем и Лёхой в началке ездил и всё. Но с этими двумя времени нормально не проведёшь. Казалось, что всё против него. Хотя на сей раз с ним вместе хотя бы поехал Лёня с Юлей – уже, что‑то…
– Андрюха, слышь, ты чё не спишь то, какой сейчас час? – Почёсывая затылок и протирая глаза, спросил Миша. – Те не звонили, когда придут?
– Без двадцати три. – Уже на автомате ответил Андрей. – Ну если ты про пацанов – звонили. Вот только голубя повторно отправил. Говорят предыдущий не долетел – телеграмму мою сожрал по пути.
– Хорошо – Ещё ничего не понимая, медленно касаясь пяткой холодного пола, будто стараясь не обжечься, стал подниматься Миша.
– А сон… Не знаю, что‑то мешает, предчувствие плохое. А телефон… Да в заметках всякое строчу. На высоко этнические темы философствую. Может историю, там книгу, когда‑нибудь свою напишу… Чем чёрт не шутит? Впечатлений только побольше набрать осталось. Вдохновение кончается…
–Хм… Неплохо – Сев на кровать, зевая во весь рот ответил ему Миша. Всё ещё непонимающий ни слова.
«Какая ещё книга тебе… Да, ты, загнул – так загнул. Но мечтать не вредно…»
– А знаешь… – Андрей откинул телефон на тумбочку, на которой уже и без того находилось бесчисленная куча вещей: от зубной щётки и пасты, до бесхозных трусов и грязных носков.
Сев на кровать и скрестив ноги так, что это было заметно под одеялом, Андрей кинул взор в окно, а затем снова на Мишу.
– Просто представь. К примеру, допустим… сейчас в окно к нам будет долбиться, пусть это будет… – Андрей стал водить взглядом по потолку, вырисовывая тот самый образ, необходимый для условия его незамысловатой задачки, – представь, что на дворе ночь. Ты единственный из всех нас проснулся, услышав странное шуршание. Вдруг ты увидел за окном жуткий силуэт, – он сделал акцент на последнем слове, – Эм… Здорового матёрого мужика с мачете и странной маске, который так и намеревается разбить это заветное стекло и, наконец, ворваться к нам внутрь, перерезав всем глотки, – Андрей замолчал, делая паузу и позволяя Мише вообразить всё ранее сказанное, – Так вот. Вопрос. Что бы ты сделал, чтобы выжить. Как бы ты поступил в этой ситуации? – Андрей горящими глазами, стараясь заглянуть в самые тайные уголки Мишиного сознания, наклонился в его сторону.
– Я бы, Андрей… Спать продолжил. Давай потом со своими гениальными вопросами, хорошо?
«Восемнадцать лет человеку месяц назад исполнилось…»
***
Одиннадцать часов сорок минут.
В комнате по‑прежнему находились только Миша с Андреем. Ну и Витя, которого так и никто не удосужился разбудить, напоминал о себе своим тягостным бурчание.
– Слышь, я в толкан… – Стараясь засунуть правую ногу в правильный тапок, заявил Миша.
– Давай, только не потеряйся там.
– Обязательно…
Он умыл лицо, вытащил линзы и посмотрел на себя.
«Вроде полегчало…»
Голова вроде затихла. Связи по‑прежнему не было. Выдернув пару одноразовых полотенец и вытерев руки, Мишу привлекло что‑то маленькое, блестящее в мусорном баке в углу помещения. Подойдя ближе, он увидел кучку разбитых пузырьков в рваном целлофановом пакете. Может лекарства, какие‑нибудь? Похоже на снотворное. Может антибиотики? Хрен разбери. Но трогать и убедиться, что это именно он не захотел.
***
Миша вернулся в комнату и тут же завалился на кровать. И только тогда увидел: за оледенелым окном, будто в утреннем тумане, кто‑то стремительно сокращает расстояние. Кто‑то мчался, даже не думая останавливаться, в сторону их корпуса. Затем, что‑то постучало в окно. Он, выпутавшись из‑под одеяла, будто ящерица из свое кожи, медленно встал и подошёл к окну. Его рука обессиленно упала. Комната колебалась, словно ветер надул стены, как парусник. Углы плыли и изгибались – линзы снял не вовремя. Только силуэт между подоконником и гардиной оставался различимым. Он продолжал биться костяшками по стеклу. Миша, облизав пересохшие губы, потянулся к шторе. Не страх неизвестного больше мотивировал Мишу, а изрядно надоевшее стуканье, повторяющее с удивительной скоростью и периодичностью. Уже совсем вплотную подойдя к окну, Миша понял:
– Так это ты долбишься, – Миша подобрал оконную ручку, лежавшую на краю подоконника, и приоткрыл окно, – Нагулялись, что ли? Давай руку… А негра нашего в снегу забыл?
Это был Саша. Он тяжело дышал, было похоже, что он, только что от кого‑то бежал. Саша, продолжал биться в окно, ожидая, что Миша, наконец, найдя ту самую, заветную ручку, сможет впустить его.
Пальцы его соскальзывали, никак не получалось защёлкнуть окно. Стиснув зубы, Саша дёрнул пластиковую ручку, загоняя щеколду в проём планки. Спрыгнув с подоконника и скинув с себя шапку, Саша, с удивительной скоростью, начал кидать себе в рюкзак всё, что первым попадется ему под руку. Уже который раз перерыв всю тумбу и застегнув свой портфель, Саша стал таращиться в окно, чего‑то, а может и даже, кого‑то боязливо высматривая.
– Сашка, ты что ли? Ты время видел, ты решил в первый же день вещи начать собирать? Молодец, конечно, но куда такая спешка? Перестань шуршать, ложись спать. А лучше расскажи, что интересного нашёл, а я запишу, для вдохновения будущих историй. Может тебя одним из моих персонажей книги сделаю. – Андрей вскочил с кровати, пытаясь пожать Саше руку.
– Где вожатые?! – У Саши не оставалось места на лице для эмоций. Физиономию свело судорогой непонятного для Миши неподдельного страха. Чего он задумал, может прикалывается? Только зачем? Не могло его так вынести с глотка водки. Больше всех из них выпили Лёня с Лёхой, а Саша слегка лишь пригубил за компанию. Остальные так «на втором плане». Но поведение Саши не казалось игрой – ролью в плохом, никем не известном театре. Нет, на против. Он был полностью уверен в том, что он видел, давая отчёт своим действиям. Что с ним?
Превозмогая усталость, Миша снова слез с кровати и резко задёрнул шторы.
