Смена
Бац! Подойдя совсем в плотную к массивному шкафу, стоящего возле дверного прохода, что‑то с пыльным хрустом упало на пол. Стараясь не терять из вида окна, он поднял упавший предмет. Это оказался увесистый красный кожаный блокнот. Саша застыл в ужасе. На развороте, успевшим открыться во время падения, он увидел несколько быстрых зарисовок. Идеальные карандашные штрихи складывались в, до жути сильно, знакомые силуэты. На развороте красовались три фигуры со спины. У всех в руках по телефону, вокруг высветленные ластиком подобие сугробов, из границ листа к центру тянутся чёрные ветви деревьев, в нескольких местах въевшиеся пятна и кляксы бурового цвета, а в углу бережно выведенные чернилами надписи: «Из раза в раз, из года в год. Не знаю уже, который раз очередная вариация меня пыталась всё исправить… (неразборчиво), мне жаль, что так получилось. Я не хотел вам зла, я не желал вам смерти… Пойми меня, (неразборчиво)… Наблюдатели заставили меня. Все это было проверкой, им нужен был, кто‑то, кто сможет пройти через весь этот ужас! И отец Данила мог помочь, но это они его вынудили покончить с собой. И в смерти Данила нет (неразборчиво) вины. Но Бог простит всех грешников, а я нет.»
Страницы склеились, раскрывались плохо. Похоже блокнот лежал здесь уже не первый год. Саша смог рассоединить следующие страницы. На них была нарисована, какая‑то девушка. В углу этих страниц тоже, что‑то было написано:
«(неразборчиво), знала бы ты, как же я хочу вновь прикоснуться к тебе. Как же я (неразборчиво), что всё именно так кончилось. (неразборчиво), почему ты соврала мне на той смене. Да, такие времена, да, за нами охотились, но мы могли быть вместе. Я всего лишь хотел любить и оберегать тебя… (неразборчиво)… (неразборчиво)… Я был всегда рядом с тобой… (неразборчиво), а ты меня предала… (неразборчиво)… (неразборчиво)… тварь дранная! …»
Что‑то щёлкнуло в голове. Взявшись за висок, Саша всмотрелся в окно ещё раз.
Ведение исчезло.
– Лёня, Лёха! Вы где!? Не оставляйте меня здесь одного! – Крикнул Саша и тут же замолк, учуяв чьё‑то нарастающее животное дыхание.
– Уже поздно, дорогой мой. Лучше к друзьям своим иди… Потому что сегодня ночью за вами всеми приду уже я… – Послышался хриплый шёпот из дверного проёма. Тёмная фигура стояла неподвижно, как гора, держа в руках, что‑то массивное.
Выстрел!
Окна выбило целиком. Осколки разбросались по всему кабинету. Но Сашу, на удивление, не задело. И лишь стёклышки разлетелись в метре от него.
– Ну что встал, родной? Беги давай. Фору тебе даю. Ну давай тогда, я буду считать: раз, два…
***
Будто сорвавшись с цепи, не раздумывая, Саша бросился прочь через разбитое окно. Подальше от этого места. Казалось, что этот силуэт в тот же момент последовал за ним, выбежав из темноты, ломая осинник и стремительно сокращая расстояние. Ноги вязли в снегу. В голове метались безумные мысли: «Это было ружьё! я умру! Меня сейчас убьют!». Но был и другой голос – голос разума. Он придавал сил, ускоряя бег: «Давай же! Ну же! Ты сможешь!». Саша кинул беглый взгляд в тьму леса, окружающая его. Позади раздался чей‑то рёв, сменяющийся отчаянным криком. Такой громкий, что уши заложило. Он, не оглядываясь, продолжал бежать вперёд, куда угодно, главное не обратно. Шнурки на его кроссовках так и жаждали расслабиться, дать просечку и наконец развязаться, давая уже фору тому, кто наверняка всё ещё продолжал бежать за ним.
«Ты сможешь, быстрее, беги. Не оглядывайся!» Словно в дурном сновидение, снежная поляна стала вязкой, как зыбучие пески. Ветки тут и там тянулись, лезли своими щупальцами в лицо, стараясь разрезать куртку и выколоть глаза. Втыкались в шапку, стягивали капюшон. Саша топтался на одном месте. Метался, вдыхая леденящий воздух ртом. Силы постепенно стали покидать его. Всё сильнее и сильнее появлялось желание сдаться и, наконец, упасть носом вниз, закапаться головой в снег. Но всё же, что‑то заставляло Сашу верить, что спасение уже близко…
Угрюмый, пусть и свежий фасад их корпуса уже не казался обычной двухэтажкой. Корпус был его защитой от мелькающих теней, от возможно ползущих под снегом существ. Саша поскользнулся на снегу и врезался в здание. Стук сердца в ушах заглушал прочие звуки – Саша не слышал, идёт ли кто‑то за ним.
«Что, если он прямо за мной, а Миша с Андреем уже спят?»
Захлёбываясь страхом, он стал колотить по стеклу – то не поддалось… Перчатки стягивали движение. Толчки значительно смягчались, становясь плоскими, никчёмными.
– Миша! Бегом открывай!!
Глава 7 "НЕ ОГРЯДЫВАЙСЯ"
***
– Ка‑тя! Ты спишь? – С заботой прошептала Юля, собирая волосы в крохотный хвостик.
Но Катька лишь, что‑то неразборчиво пробубнила себе в стенку.
– Я спать не хочу. Пошли парней позовём!
Юля села на кровать, укутавшись в одеяло.
– Ну же пойдём, ленивая, ты, задница! Миша чего‑нибудь интересного расскажет, с Андреем вместе посмеёмся, ну? А может быть и вообще твоя любовь придёт… Витя твой ещё не спит, кажется. Ты же всё ещё помнишь его влажные ладошки, когда он с тобой за одной партой сидел. – Юля зловеще захихикала.
– Ага, ещё чего. Мне тут Витю только и не хватало, – Катю передернуло, – Если хочешь, иди. Но давай без меня в этот раз, я сегодня не выспалась. – Нащупав второй край одеяла, она свернулась калачиком.
– Ну, как знаете, Екатерина Максимовна. Моё дело предложить…
Медленно прикоснувшись носком об ледяной пол, Юля, неспеша, встала с кровати. Разгладила руками свою оранжевую футболку на два размера больше неё и потопала к двери.
Помимо их двоих в этой же комнате заселились Настя с Лизой. Но те в свою очередь, как вожатые сообщили о задержке остальных и назначили на всякий случай сегодняшний отбой пораньше, сразу же уснули. Хотя первыми всем уши прожужжали о том, какая ночь эта будет незабываемая и, как долго они не будут спать. «Взрослые» уже, ведь. Ага…
Юля осторожно взялась за ручку двери, будто боясь того, что, какой‑то незнакомец может, вырвав её с петель и сорвать Юлин план.
«Аккуратно, тихонько, неспеша… Только не смей у меня скрипеть!»
Но дверь даже не пыталась сопротивлялась. Она сразу же распахнулась, плавно, беззвучно, как шлюз космического корабля в открытом космосе.
– Юл‑я‑я… – Пробубнил, кто‑то из‑за спины
– А!? – Она боязливо обернулась.
Лиза скинула с себя одеяло. Стала выискивать, что‑то у себя под подушкой.
