Смена

– Кать, смотри. Мы ещё не успели отъехать, а Андрюша наш уже успел заснуть. Наверное, не выспался. – С улыбкой шепнула Юля Кате на ухо.

Учительница тоже вошла с ними, но ненадолго.

– Так, все, поднимите глаза на меня. Сейчас начнётся наша долгожданная поездка в лагерь «Луч». Просьба, пожалуйста не вставайте во время дороги со своих мест и обязательно пристегнитесь. Я поеду со второй группой. Наш автобус придет только через час, поэтому вместо меня вас будет сопровождать ваш водитель – Макар Викторович. – Мужчина, средних лет, странноватый, с виду был слегка нерусской национальности и имел карикатурные пышные чёрные усы.

– Хорошей дороги!

 

***

Внутри автобус казался уже не таким большим. Раньше, Юля с классом уже ездили на таких: то на в театры, то на утренники. Салон весь в синей оббивке; ряды по два сидения с маленькими подлокотниками и постоянно заедающими ремнями; узкий проход по центру салона, в который, то ли по закону подлости, то ли по обычной тупости, каждый пытается пролезть первым; полки для курток и мелких сумок над сидениями и много небольших окошек со шторками.

Усатый водитель вылез с кресла, набросил на себя утеплённую жилетку и только после того, как лично убедился, что все чемоданы были погружены в багажники правильно, дал газу.

 

***

Музыка заиграла в подсознании, гипнотизирующая и влекущая. За окном всё было в движении. Куча машин, ехавшие по дорожному течению в никуда, попутно успевая друг друга обгонять и сигналить, глубоко веря, что проехать должен именно он. Бесконечные ларьки и магазины на каждом углу, и люди, много людей. Даже в такой мороз и надвигающийся снегопад находились те, кому не сидится дома. У каждого своя дорога, свой путь, невзирая ни на какие условия. Город жил своей полной жизнью. Юля, не отрывая взгляд от окна, будто пытаясь что‑то вспомнить, но не осознавая до конца, что именно, наконец нашла в своём бездонной сумочке, глянцевый кейс белоснежных наушников. В телефоне играла, уже не первый раз, прослушанная композиция. В ней было прекрасно все. Клавиши фортепиано, перебирающиеся рукой мастера, заставляли Юлю забыться, погрузиться в самые тайные уголки души. Это было поистине волшебно.

 

***

Проехав первую сотню километров из трёх сотни обещанных, Юлю стало клонить в глубокий сон. Дальнейшую дорогу она помнила смутно, нескладно. Лес. Много берез, прям, как зубочисток. Подобно окрасу зебры, они перекликались с чёрными стволами, образовывая густую чащу, повторяющиеся из раза в раз. Время от времени попадались редкие мелкие поселения домов и деревень, заснеженные поля и много снега, очень много снега. За окном в прямом смысле творилась, настоящая, снежная вьюга, поэтому автобус шёл медленно, в буквальном смысле, пробивая себе дорогу к пункту назначения, словно ледокол к торговому порту.

Глаза закрывались…

 

***

Вдруг автобус, немного, тряхануло. Юля вскочила. В её ушах по‑прежнему играла, музыка. Очередной хей‑поп, но какая именно песня, спросонья, она разобрать не могла.

За окном уже темнело. Взглянув на экран телефона и бегло осмотрев салон, Юля кинула наушники в карман джинсов.

– Пс‑с, Андрей. Доброе утро, – она дёрнула его за руку, – Ты, наконец‑то, проснулся. Где ты был? Я тебе писала, почему не отвечал? – Уставилась на него Юля.

– Доброе‑доброе. Ночью не спал, мысли всякие в голову лезли, сама знаешь, – он отвёл взгляд на выключенный экран своего смартфона, – Вот и досыпаю своё положенное время. Спасибо, что без меня ещё не уехали. – Он криво улыбнулся.

– Да… поспать нам всем нужно. – Она скрестила руки и перевела глаза в конец салона, в сторону водителя, закрывшегося в своём закутке, но тут же вспомнила про окна.

За шторками царила тьма, манила своей загадочностью, будто умоляя, на миг, остановиться, отвлечься, и, наконец, взглянуть туда – в неизвестность, в самые дебри дремучего леса, протягивающего к дороге свои крючковатые лапы. Под колесами скрипело снежное покрывало, а сверху ветви сплетались, обрезая всё от жалкого мерцания звёзд.

Изредка, пролетали, одиноко стоящие, фонари. Каждый из них светил тускло, на последнем издыхании, а каждый третий из случайных спутников не горел вовсе. Складывалось впечатление, что фонари, даже не подозревали о существовании, кого‑ещё, кто так же, как и он сам, пытается выполнить свою задачу, свой долг.

Юля не могла оторвать взгляд от них. Ей искренне хотелось верить, что фонари тоже живые, что им одиноко, что они, попросту, заблудились в своём маленьком мирке.

На повороте, боковым зрением она заметила крохотные огоньки, будто кто‑то с фонариками бегал в обманчивых сумерках засыпающего леса. Или просто кусты на ветру шевельнули заиндевелыми шпицами веток.

И вдруг, мысль, чтобы вновь заснуть, пускай и до прибытия примерно оставалось чуть меньше часа, казалась её весьма разумной и желанной.

– Юля… – пресек её попытку заснуть заново, Андрей, – Ты же не веришь в сверхъестественное, в высшие силы и прочую фигню?

– Не‑а, если только в Бога, наверное… – Наклонилась в проход к нему Юля, стараясь случайно не разбудить Катю, которая, забавно посапывая, спала, как убитая. – А что спрашиваешь? Случилось чего?

– Нет, нет. Просто думаю, мол это я дурак, лыжи не едут или насмотрелся чего… – Андрей подозрительно посмеялся, запрокинув голову на заднее сидение.

А когда‑то они отлично ладили. Но всё прекрасное неизбежно конечно. От дружбы и симпатии стались лишь тёплые воспоминания, в конце концов обрубив общение ещё с начала этого лета. Но ради вежливости она сейчас всё равно улыбнулась в ответ. Может он и вёл себя раньше, как эгоист и придурок по отношению к её чувствам. Пусть всё еще оставался осадок, но Юля давно уже простила его. И за всё прошлое, она уже привыкла к тому, что Андрей, иногда, мог нести всякую чушь. Пусть и в большинстве случаев это было и правда смешно. По крайней мере, когда‑то. Но делать шаг на встречу их примирению она принципиально не собиралась. Убеждать себя, что выше этого общения с ним.

«Он и утром не поздоровался, сейчас тоже сам не свой. Что с ним?»

Больше ни он, ни она разговор продолжить не стремились. Только Юля подумала расспросить его о том, где он пропадал все те две недели, которых его в школе не было, но тут же передумала.

«Не хочет со мной разговаривать, пусть помолчим тогда вдвоём. Всё равно для пустых разговоров с ним настроения у меня нет…»