Соблазн

– То, что насчет Лены передумал – это ты молодец, – одобрительно усмехается он и выпивает залпом немного остывший кофе. – Что‑то мне подсказывает, что не последнюю роль тут сыграло эффектное появление одной заморской художницы в нашем замшелом городишке.

– Сейчас у меня дома, – не могу не улыбнуться ему в ответ.

– Так быстро? – Костя нахмуривается.

– Нет… к сожалению. Заказал себе оформление квартиры. Так что Ангел пока что там просто работает.

– Но, судя по твоим горящим глазам, очень скоро она будет не только работать.

– Можешь не сомневаться, – прикрываю глаза и вспоминаю вчерашний визит Ангелины. Как она храбрилась и пыталась пресечь мои ухаживая. Милая такая и наивная.

– А вот я не уверен, – вдруг оживляется Костя, на которого подействовал кофеин.

– Почему?

– Узнал кое‑что интересное из официальных источников, – щелкает пальцами и вытаскивает из шкафчика стола планшет. – Замужем твоя Ангелина была. И, что примечательно, ты с ее бывшим мужем почти одно лицо, – сует он мне фотографии под нос.

– Не похож, – я быстро пробегаюсь взглядом по парню на фото.

– Да брось, смуглый брюнет с карими глазами, и главное, – он улыбается как идиот, – такой же ужасный характер.

– И как ты характер по фото определил? Вангуешь? – бросая я планшет обратно на стол и весь замираю в ожидании.

– Не по фото, – Костя откашливается. – Он у нее тоже художник был, очень неплохой, судя по информации в сети, а если почитать его блог, то вообще становится понятно, что гениальный. Короче, там есть пара интервью этого Стефана, я все посмотрел и скажу тебе – та еще наглая самовлюбленная сволочь. И причина развода у них красивая – роман с натурщицей. Сам понимаешь, не у Ангелины он случился.

– Ясно, – жмурюсь и сжимаю переносицу пальцами. И тут я весь такой обрученный и пытающийся соблазнить ее такую же.

– А вот будущий муж – полная противоположность. Айтишник, домосед, собаколюб, блондин.

– Любит она крайности.

– Художница, что с нее возьмешь, – Костя пожимает плечами. – Все эти творческие личности те еще странные люди. Ты просто пока этого не понял.

– Что‑нибудь еще? – я прерываю своего персонального эксперта по творческим людям.

– Семен умер два года назад, как раз в момент развода.

– О том, что он умер, я уже в курсе, Ангелина сама проговорилась. Черт, и проблемы с мужем, и смерть отца, даже поддержать было некому.

 

– У Семена, судя по тому, что я нашел, не было ни жены, ни подруги. Никаких длительных отношений вообще.

– Он Олю любил безумно, так отец говорил. Ревновал, скандалил, тяжело с ним было, но любил, – задумчиво поднимаюсь на ноги. – Не мог забыть и наказывал тем, что сам растил дочь?

– Чужая душа – темный лес, Демид. Не думаю, что когда‑нибудь мы узнаем, о чем на самом деле думал этот человек.

– Да, ты прав…

– Когда собираешься ей все рассказать?

– Хочу познакомиться поближе и узнать, что она о матери думает и обо мне. Не хочу, чтобы на эмоциях послала меня и собрала чемоданы. Если уедет, в Штатах ее не так просто достать будет.

– Ты прав, – он отводит глаза. – Только, может, не стоит спать с Ангелиной, пока она не в курсе? Не боишься, что потом хуже будет? Она может почувствовать себя обманутой.

– Или мы станем близки, и ей будет проще меня простить и принять правду.

– Смотри сам, – он тяжело вздыхает, – и дверь прикрой, посплю немного, а то этот кофе как снотворное.

– Давай, – с жалостью бросаю последний взгляд на друга и еду домой, захватив по дороге в кофейне для Ангела коробочку синнабонов.

Малышка обнаруживается в гостиной, которая на данный момент стала напоминать студию. Вдоль стен стоят разноразмерные рамы, коробки, даже лестница‑стремянка. В центре на стуле перед мольбертом застыла Ангелина. Сейчас на ней простые серые брючки и майка на бретельках. Волосы стянуты на затылке. Она даже не вздрогнула, когда я вошел в гостиную – сосредоточенно и размашисто рисовала по холсту.

Застываю у входа, любуясь ее хрупкой фигуркой, полностью поглощенной работой. Никогда не думал, что мне будет интересно вот так стоять и наблюдать за женщиной.

Оставляю на кухне сладости, поднимаюсь по лестнице, получив от Ангелины лишь дежурный вежливый кивок, и скрываюсь в кабинете.

Работа вообще не идет. Цифры не хотят плясать, мысли утекают в сторону первого этажа. От этого на меня накатывает раздражение.

В конце концов, я собираю все и отправляюсь вниз, где располагаюсь на одном из диванов рядом с Ангелиной.

– Не помешаю? – забравшись с ногами, я окружаю себя бумагами, планшетом и телефоном.

– Нет, – она слегка растерянно осмотривает меня и документы вокруг.

– На кухне пирожные, и обед заказан на три часа, – утыкаюсь я в бумаги, – будешь делать себе кофе – про меня не забудь.

– Хорошо, – Ангелина улыбается чуть шире и возвращается к работе. Однако я замечаю, что она периодически на меня посматривает.

– Точно не мешаю? – в один из таких разов я перехватываю ее взгляд, и щеки малышки розовеют.

– Не мешаешь, – Ангелина быстро возвращается к работе.

Некстати звонит Лена. Бросив хмурый взгляд на телефон, я отправляюсь с ним на кухню.

– Привет, – раздается в трубке веселый голосок.

– Привет, Лена.

– Как там Питер? Скучаешь?

– Очень. Как Москва?

– Супер, показы прошли отлично. Устала – жуть, – слышится в трубке тяжелый вздох, – сейчас еду домой отмокать в ванной и отдыхать. Завтра все заново.

– М‑м‑м, – засыпаю в кофемашину зерна и ставлю на стол чашки.

– Ты хотя бы немного скучаешь? – Лена понижает голос.

– Очень, – я нажимаю на кнопку «эспрессо» и отхожу к окну, чтобы в трубке не шумело. – Нам нужно будет поговорить, как приедешь.

– Хорошо. О чем‑то важном?

– Да.

– Только это через пару недель будет, котик. У меня тут дела. Девочки вообще не понимают, зачем я в Питер переезжаю. Там одни дожди.