Стриптиз

Однажды я ушла уже от него с разбитым в клочья сердцем. До сих пор оно режет и колет. При взгляде на него что‑то екает еще внутри, внутренности сжимает.

– Что будешь пить? Нинель? – Олег не отстает. Стараюсь прикрыть грудь руками. Нежная кожа полыхает от взглядов. – Руки убери! – приказывает.

– Водку. – Отвечаю дерзостью. Снова поплачусь за это.

Олег смеряет недовольным взглядом. Я только выпрямляюсь и принимаю удар. Открытая перед ним. Мурашки расползаются. Он смотрит на мою грудь. Обводит взглядом соски. Вижу хочет коснуться их. Но у него нет на это моего согласия.

– Набор шотов принеси, – указывает официанту. На него не смотрю. Прикована к Ольшанскому, что не отцепить. Решает за меня. Права голоса у меня в этом вопросе нет. Чувствую себя не просто в игре с ним, а игрушкой. Красивой, но жалкой.

– А я буду вино.

Слащавый голос раздается по левую руку от Олега. Даже и не заметила, что он сидит не один. Хмуруюсь. Находясь в своем шатком положении, мне не нравится, что он пришел с девушкой.

Олег на обращает внимание на нее. Только рука его поглаживает ее открытое бедро, иногда поднимаясь вверх непозволительно высоко, что я вижу край ее кружевных трусов.

Меня цепляют его действия. Понимаю, что не должны. Нисколько не должны. И чувствовать я тоже ничего не должна. Но чувствую. Какое‑то мерзкое чувство противного зеленого цвета. Тошнит.

– Мне понравилось, как ты танцевала, – она смотрит на меня свысока, но при этом старается быть дружелюбной. Словно если покажет свою враждебность, что‑то важное потеряет.

– Я рада, – вру. И смотрю ей в глаза. Они темные, в них отражаются множество бликов.

– Нинель, правильно?

Хочется ругаться и кричать, что меня зовут Нина. Просто, нежно.

– Да.

Она эротично закусывает губу и очаровательно улыбается. Стреляет глазами в Олега и касается его бедра. Напрягаюсь. Почему меня это все еще тревожит?

– Она и правда милая, – говорит ему тихо, но я прекрасно это слышу. Олег только кивает.

Не имею ни малейшего понятия, что мне делать дальше. Смотрю по сторонам. Все смеются, что‑то рассказывают друг другу. Девчонкам и правда тут хорошо. Либо они замечательно играют на публику. Астру не вижу. Как и того мужчину, к которому она подсела.

Она танцует ему приват. Стало интересно, а что она делает? Как много позволяет?

– Нинель, – приторный голос снова обращается ко мне, – а ты раньше ведь не танцевала в стриптизе. Олег рассказывал.

Наклеенная улыбка сползает с лица. Он обсуждал меня с ней. С этой сучкой, что до сих пор гладит его бедро, а он позволяет ей это делать, не отрывая свой взгляд от меня. Не осталось места на моем теле, которого он не коснулся своим взглядом.

Жжет же от него. Приятно. Я совру если скажу, что меня воротит от его внимания. Чувствую как соски заострились, крупные мурашки расползаются по спине. Я постоянно свожу бедра, потому что чувствую пульсацию.

Я же помню его горячие касания, которые пробуждали меня, дарили тепло ласку и блаженство.

И память моя сейчас подбрасывает эти самые картинки. Они не к месту.

– Нет. Только гоу‑гоу.

– Интересно…У тебя красиво тело. Олег, тебе нравится?

Пересекаемся взглядами. И я жду как долбанная наркоманку дозу – его одобрение, его похвалу. Господи, он ведь болото, которое затянет меня, высосет все чувства и оставит на обочине.

Его улыбка похожа на оскал. Отворачиваюсь не в силах вынести ее.

– Нравится. – Говорит уверенно. Я все еще потупила взгляд.

– Дорогой, я на минуту, – девушка аккуратно встает и отходит, оставляя нас одних.

Что я должна сейчас делать? Говорить? Предложить ему приват? Смущаюсь и просто молчу.

Нам приносят шоты красивых кислотных оттенков.

Беру ближайший к себе и опрокидываю в рот. Морщусь. Он горький, обжигает горло. Но алкоголь сразу ударяет в мозг. Плыву. Тепло разливается по телу, и я расслабляюсь. Надо было выпить шот вместо дурацкой таблетки Астры.

– Это ты попросил меня взять на работу? – хочу узнать правду.

– Я.

– Правда понравилась? – смотрю в глаза. В его вижу неподдельный интерес. Он пытается меня разгадать. Заглянуть внутрь. А потом сожрать мое тело.

– Жаль, что ты тогда трусы не сняла. Я бы хотел заценить все.

– Но не заценишь. И не потрогаешь. Не разрешаю.

– Ауч. Жестокая.

– Мне неприятны чужие касания, – лукавлю. Когда танцевала, представляла его руки на себе. И позорно извивалась у шеста. Передо мной были его глаза, полные похоти и желания. Только от одной этой мысли хочется броситься в ледяную воду с головой. Может, хоть так она остудит мое разгоряченное тело.

– И ты пошла в стриптиз… – он берет оливку, подносит к губам. Завороженно наблюдаю. И смотрю на его губы. Жесткие и по‑мужски красивые. Но он отправляет ее мне в рот. Погружает между губ и проталкивает. – Ешь.

Начинаю жевать упругую горошину. Соленая. Язык пощипывает и я морщусь.

– Гадость.

– Вкусно. И я коснулся твоих губ. Мне понравилось.

Хочется съязвить в ответ. Отпустить злую шутку. Но только открываю и закрываю рот. А Олег уставился на мои губы и не отводит взгляд.

Я понимаю, что нужно уходить. От него. Вставать и искать другой столик, где я точно смогу играть. Неважно что: возбуждение, увлеченность, радость. Переступлю через себя и смогу. Но не с Ольшанским. Слишком много чувств просыпается, когда смотрю на него, слышу его голос.

– Тогда дай еще, – но я сижу и прошу засунуть мне в рот вторую оливку. Потому что он касается моих губ. Коротко, но ядовито приятно.

Олег берет оливку и погружает себе в рот, слизывает соль и, вытащив, передает мне. Снова касается пальцами кожи губ. Задерживается на ней, не убирает, и проводит по контуру. Смотрит на них.

Внизу живота шаровая молния. Опасная и взрывная. Стоит податься вперед, зацепить сосками его рубашку, и я расщеплюсь на атомы.

– Вы тут не скучаете , я смотрю, – приторный голосок возвращается. Отодвигаюсь от Олега, отворачиваюсь. Чувствую, что мы совершили что‑то запретное и неправильное. И на душе сразу тоска. Не знаю кто она, кем ему приходится. Я всего лишь стриптизерша в его клубе. И он пришел сюда с ней, а меня когда‑то выкинул из жизни.