Стриптиз
Носом проводит вдоль шеи, втягивает мой запах. Черт, и дышит мной. Так жадно. Втягивает воздух и шумно выдыхает. Плавлюсь вся. От кончиков пальцев до самой светлой своей макушки. Стоп, Олег не знает, что я блондинка.
Рукой слегка толкаю его. Меня потряхивает. Это от возбуждения. Да, один его голос, горячее дыхание, рука на бедре, и я теку. Если сейчас потрогать там, внизу, то он все поймет. Как сильно его хочу. А он под запретом. Моим личным запретом. Как теперь объяснить это телу? Предатель.
Олег недоволен, что не позволяю, запрещаю. Моя маленькая победа, к которой не знаю как относиться. Часть меня все еще сопротивляется ему. Помнит, последняя его фраза была настолько жестокой, что гнила внутри меня долго.
“Иди нахер, Нинель. Сейчас не до тебя”
Звоном раздается. Набатом.
– Что ты хочешь, Олег? – смотрю на него. Он расслаблен, даже доволен. Ему хорошо.
– Станцуй для меня. – Не вопрос. Утверждение. Или приказ.
– Если стриптиз, то я уже раздета, если ты вдруг не заметил.
Он обводит мое тело взглядом. Кожу начинает печь. Сильно так. Хочется чтобы подул на нее, остудил. Силой сдерживаю стон. Снова позорно сглатываю слюну.
– Приват.
Он из заднего кармана достают купюры.
И сейчас я чувствую себя низко. Он втаптывает меня в грязь. Она липнет ко мне голой. Не стряхнуть. Въедается. Я сама становлюсь грязью.
Встаю с удобного дивана. Нарочито медленно. Дохожу до середины комнаты.
– Ольшанский, – разворачиваюсь на каблуках. Изучаю его всего: позу, выражение лица, как рубашка облепила его мышцы. Впитываю в себя, запоминаю. Сопротивляюсь из последний слов, но, черт возьми, мне нравится, как он смотрит на меня. Именно он. – Ты мудак!
Он смеется, запрокидывает голову и тупо ржет. Улыбаюсь. Его это не обижает, не злит. Только … заводит еще больше. Закусывает нижнюю губу и смотрит, прожигая дьявольским огнем. Он греет так сильно, обволакивает своим пламенем. Но хрен он меня погубит им.
– А ты стриптизерша. Танцуй!
Глава 11
– Дай мне свою рубашку! – обвожу его тело взглядом.
– Не понял, – Олег нахмурился. Ему не нравится такой расклад. Он хочет видеть меня полностью раздетой, а тут я прошу его одежду. Окутывает своим раздражением. Оно щиплет сильно, и хочется почесать горячую кожу, разодрать ее, унять это неприятное чувство.
– Дай. Мне. Рубашку, – повторяю, каждое слово чеканю.
Не знаю, откуда взялись силы. Может, это алкогольный коктейль. Я выпила его почти залпом. Чувствую себя словно в каком‑то кино. Не порнушка, но днем бы точно показывать не стали. Много мата, откровенных сцен и вожделенных взглядов, которыми стреляем друг в друга.
Олег нехотя расстегивает пуговицу за пуговицей, не отрывая хищный взгляд от моих глаз. Только изредка опускает его на шею, грудь, обводит бедра и останавливается на маленьком треугольничке трусов.
– Держи!
Он кидает в меня белой тканью. Я ловко ее ловлю, и меня сносит волна его парфюма: горечь и сладость. Он впитывается в меня. Я как обдолбанная вдыхаю его. Дышу часто.
Надеваю его рубашку, застегиваюсь. Теперь чувствую хоть чуть‑чуть себя защищенной. Соски выступаю через ткань. Уверена, что и цвет моей кожи можно различить.
– Тебе идет, – оценивает меня. Облизывается, словно уже готов сожрать.
А я вспоминаю, как после секса надевала рубашки его любимого голубого цвета и ходила так по квартире. На мне была только она. Чувствовала себя самой желанной, сексуальной. А он потом задирал ее и ласкал меня. Я чувствовала его руки в таких местах, что покрывалась румянцем. А Олег млел от этого, ему нравилась моя стеснительность.
– Нравится? – рукой обвожу шею и устремляюсь в ложбинку между грудей.
– Да. Но без рубашки ты тоже ничего.
– Ничего? – сверкаю взглядом. Это что еще такое?
Ухмыляется по‑хищному. Опасно и обворожительно.
– Ну так покажи себя. Может, я передумаю.
Мудак. Снова хочется ругаться.
Он включает музыку на телефоне. Она негромкая. Но громко и не надо. Я хочу слышать наше дыхание.
Олег откидывается на спинку дивана. Поза расслабленная, ведь он готов получать удовольствие. Эстетическое, конечно же.
Я начинаю двигаться медленно. Растягиваюсь, томные движения, словно никуда не спешу. Впрочем, это так и есть.
Обвожу тело руками. Ласкаю сквозь тонкую ткань.
Хочется снять каблуки и танцевать босиком. Непонятное мне чувство.
Тихая музыка вливается в клеточки. Мелодия перетекает плавно, как и все мои движения сейчас.
Если можно получать наслаждение от своего тела и танца, то сейчас именно такое состояние. Я нравлюсь себе, мне нравится мое тело, мой запах, что соединился с парфюмом Олега и теперь просто взрывает и рвет.
Не хватает только пилона. В голове зреет несколько круток, которые я бы исполнила у шеста. Такие порочные и открытые. Ольшанский бы заценил.
Олег смотрит и даже не моргает. Стал несколько напряженным. Его мышцы напряглись. Обвожу их взглядом. Красивый. Олег красивый. Его хочется касаться и гладить, очертить каждую мышцу.
Мои взгляд красноречивый. Он все видит и подмечает, только как‑то грустно ухмыляется.
Расстегиваю верхние пуговицы его рубашки. И торможу себя. Питаюсь его эмоциями. Жадно. Пью их большими глотками, как бы не подавиться. И они такие вкусные, желанные.
– А так нравится? – не успокоюсь, пока он не признается, что ему нравится мое тело. Что он меня хочет.
Глупо поступаю, знаю. Эта игра, что мы затеяли. Я затеяла. Она пропустит меня и мои чувства через жернова снова. Я помню, чем все закончилось последний раз. Повторений не хочу. Но как жертва иду к своему хозяину.
Разряды тока бьют по чувствительным местам. Его взгляды острые, колют меня. Я чувствую это.
– Дальше, – голос грубый, низкий. Ладони сжал в кулаки. И терпит. Знает, что нельзя касаться. Получи он мое разрешение, он бы не сидел на диване.
– Рубашку снимать полностью?
– Да, блять, – грубость, что возбуждением прокатывается по телу. Оно покрывается испариной. Кожа липкая. Ткань уже не будет так скользить.
