Свобода как повод влюбиться

Де Вера абсолютно серьезно подозревают в колдовстве, а он ведет себя совсем не так, как должно подозреваемому: не боится, не паникует, не пытается спастись.

– Это очень серьезное обвинение, милорд, и…

Роберт снова остановился, бросил на меня взгляд из‑за плеча.

– Поэтому вы обвешались побрякушками, Джейн? Я вас пугаю?

– Я была бы дрянным защитником, если бы боялась своего клиента, – вымолвила я. – Полагаю, все слухи из‑за ваших книг. Может, кто‑то из слуг обмолвился, что вы храните их в доме? Или из‑за вашего поведения… оно, знаете ли, выбивается за рамки общепринятого среди аристократов.

– Думаю, книги и мое поведение здесь не при чем.

– Неужели извозчик не лгал, – пробормотала я. – Что‑то нехорошее творится на кладбище?

Мы дошли до крыльца, и я не выдержала.

– Что здесь происходит, милорд?

– Вам нужно просто выступить на суде, Джейн, – отдернул меня граф. – Остальное не имеет значения.

– И даже ваша жизнь?

Роберт ожег меня взглядом. Сказать, что вынести это легко – солгать.

– Моя жизнь, тем более. Вы думаете, я не понимаю, что обречен? В той ситуации, в которой я оказался, мне нужно думать только о том, как выгоднее обыграть свою смерть.

– Что? – опешила я.

– Я умру не просто так, Джейн. И, пожалуй, это должно успокоить нас обоих.

Зря он так думает. Ох, зря.

 

***

 

Мой ужин был поздним.

Лиззи прислуживала, украдкой наблюдая, как я без аппетита царапаю по тарелке вилкой. Звук раздавался мерзкий.

– Десерт, госпожа? – тихо спросила она, и я будто очнулась.

– Не сегодня, – отозвалась, подпирая рукой подбородок. – Послушай, Лиззи, что ты знаешь о хозяине?

Служанка замерла, закусила губу.

Я развернулась к ней, уставилась снизу вверх прямо в ее большущие светлые глаза.

 

Конец ознакомительного фрагмента