Темный Лотос

– Да, добрый, – обескураженно пробормотал Виджитунга, снимая пальто, – я вас помню. Мы виделись вчера в индийском центре. Что‑то случилось?

– Могу я зайти?

– Да, конечно, проходите.

– Спасибо, – Саблин прошел в дом. Хозяин закрыл за ним дверь.

В прихожей пахло чем‑то сладковатым, напоминающим крепкий табак.

Комната, куда Саблина пригласил Виджитунга, была похожа на музей восточных предметов искусства. Всюду – на стенах, на столе, на шкафах, на полках и в серванте – находились книги, статуэтки, фигурки, маски, вазы, подсвечники, картины и куча других красивых и уникальных экземпляров древности. Они пестрили яркими красками и замысловатыми формами. Однако при всем многообразии коллекция была собрана в одном лишь стиле – индийском.

– Как у вас тут всего много! – заметил следователь.

– Да, я люблю окружать себя подобными редкими вещами, – Федор Семенович улыбнулся. – Прошу, садитесь, – он указал на большой кожаный диван.

– Спасибо. Прошу прощения еще раз, что приехал вот так, без предупреждения. Я хотел поговорить с вами о Елизавете Кондратьевой. Вы ее знаете?

– Да, знаю.

– Откуда? – Саблин, устроившись на диване, достал блокнот и карандаш.

– Когда‑то давно я работал вместе с ее дядей в одном из научных центров.

– Вы с ним друзья?

– Нет, я бы так не сказал, скорее, мы были приятелями. Он попросил устроить Лизу ко мне на практику, ну поэтому с Лизочкой у нас сложились теплые отношения.

– Кто вы по профессии?

– Я историк. – Виджитунга сел в кресло напротив дивана, внимательно и напряженно смотря на следователя. – Так а что случилось? Почему вы задаете все эти вопросы?

– Вы не волнуйтесь, пожалуйста. Я задаю все эти вопросы, потому что услышал на автоответчике ваше сообщение в квартире Кондратьевой.

– Сообщение на автоответчике – это не повод для прихода полиции. С Лизочкой все в порядке?

– И да, и нет. Она жива, но состояние пока тяжелое.

– О боже, – грустно сказал Виджитунга, снимая очки и протирая глаза.

– Да, печально. Но, возвращаясь к моим вопросам, вы вчера были в Центре индийской культуры?

– Да, был, – кивнул Федор Семенович, надев очки.

– Видели, что произошло?

– Как все, – он почесал лоб и поправил очки, – вы же тоже там были. Как я понял, ей стало плохо, она потеряла сознание.

– Да, – Саблин что‑то записал в блокнот, – когда вы ей звонили накануне, то сказали, что хотите поговорить, и упоминали некого господина Дхавала. О чем речь?

– М‑м‑м, – Виджитунга задумался, – сейчас так с ходу и не вспомню, – он слегка улыбнулся. – Эти события в индийском центре меня выбили из колеи.

– Попытайтесь припомнить.

– Почему это так важно? – спросил Виджитунга.

– Это, может быть, и не важно, но в деле важны все детали. Кто такой Дхавал?

– О, это один давний знакомый дяди Лизочки, он собирался приехать в город и встретиться с ней, думаю, мы это и хотели обсудить.

Следователь перестал писать в блокноте и посмотрел на Виджитунга.

Он всегда чувствовал, когда что‑то не так, когда есть подвох. И сейчас у него возникло неприятное ощущение, что собеседник чего‑то не договаривает. Саблин терпеть этого не мог. Ни к чему хорошему, как правило, это не приводило.

 

Глава 20

Москва. Четверг. 11:25

 

Что‑то в Виджитунге было неуловимо странное. Саблин внимательно его изучал и не мог понять – нравится ему этот человек или нет.

– Я так понимаю, вы многое знаете про Индию, – сказал Саблин.

– Да, не буду отрицать, – заулыбался Виджитунга.

– Что вы можете сказать об этом? – Саблин показал историку копию рисунка иероглифа, который отдала ему Кондратьева.

– О, – воскликнул Виджитунга, – Атхарваведа!

– Можете об этом рассказать? – попросил следователь. – Что это значит?

– М‑м‑м, ну как бы вам сказать, – Виджитунга приложил пальцы к губам в размышлении. – Атхарваведа – это священный и магический текст в индуизме, почитаемый различными мистическими течениями в Древней Индии.

– Магический текст?

– Да, именно так. В этом‑то его и особенность. Поэтому так странно видеть этот иероглиф. Откуда он у вас?

– К сожалению, не могу вам рассказать, – сказал Саблин. – Что‑то еще вы можете рассказать про это Атхархат… ну, вы поняли.

– Да‑да, – Виджитунга улыбнулся. – Этот текст считается ведой заклинаний, сборником, так сказать, пособием для колдунов. В Атхарваведе сведено вместе множество заговоров: лечебных, ремесленных, промысловых, любовных, против демонов, ну и так далее. Кроме того, здесь присутствуют гимны, исполнявшиеся с магическими целями.

Саблин вздохнул.

– Прошу прощения, но то, что вы сейчас говорите, звучит, мягко сказать, странно, – он закрыл блокнот.

– О, напрасно вы так решили, – сказал Виджитунга, – все это реально! Текст принадлежит к раннему ведийскому периоду древнеиндийской литературы! Атхарваведа уникальна в том отношении, что отражает стороны жизни древнейших индийцев, память о которых исчезла бы навсегда, не будь она зафиксирована в этой веде. Текст потрясающий!

– Не сомневаюсь в исторической значимости этого текста, но магическая сторона, о которой вы упомянули, меня смущает, понимаете?

– Понимаю, – закивал Виджитунга, – но данный тест важен именно этим. Если у вас оказался в руках этот иероглиф, значит, в вашем деле замешано колдовство.

Неприятные мурашки побежали по шее следователя.

Только этого ему сейчас не хватало.