Тени. Охотники на ведьм

Машина наконец втиснулась между Жигулями и сугробом, под которым был еще один Жигуль. Открылась водительская дверь, и вылез Анатолий. Пытаясь не запачкать в лужах рясу, он с обеспокоенным видом поскакал к подъезду.

«Явно не просто так пришел», – подумал я, дожевывая кусок.

Вопреки стереотипу о тайных орденах, Анатолия, тощего, любопытного и идейного священника, занесло к нам совершенно случайно. Он попал в эпицентр заварушки с демоном, после чего стал регулярно помогать, хотя непосредственно в охоте не участвовал. Мы его называли охотником на полставки, но как бы это снисходительно ни звучало, он действительно был очень полезен. Анатолий обладал удивительным даром разговаривать людей. Прихожане часто рассказывали, что им кажется, будто в их жизни появились потусторонние силы. И нередко людям это не казалось.

Именно Анатолий получил первую наводку на ковен. Одна женщина пожаловалась, что мужа, добропорядочного и спокойного человека, который никогда не отличался тягой к спиртному, увезли на скорой в состоянии алкогольного психоза. Мужик орал, что ведьма разрушает его жизнь.

Дело и вправду оказалось в ведьме, их соседке. Мы стали следить за Жанной, так ее звали, и вышли на двух подельниц и десяток жертв. Затем начались проблемы. Половина ребят в очередной раз смоталась в Сибирь, еще команда отправилась в Сургут, и уследить за тремя ведьмами стало невозможно. У нас банально не хватало ресурсов, чтобы собрать доказательства. Мы метались между подозреваемыми, но у нас нет маховика времени, чтобы быть сразу в нескольких местах.

А в конце ноября Жанна пропала. Исчезла со всех радаров. Сразу за этим мужик с психозом вернулся к трезвости и у девчонки с раком пошла ремиссия… Если это были именно жертвы Жанны, то либо она сама сняла проклятья, что сомнительно, либо ее убили. С того момента все и встало. И у нас, и у ковена. Чтобы они ни задумали, осуществить это без верховной ведьмы было невозможно, и они залегли на дно.

Я решил перевести охоту за ковеном в фоновый режим. Сегодня, спустя несколько недель тишины, у Ольги появилась зацепка, может, у Анатолия тоже?

Или он опять приперся доказывать, что Жанну убил Стас?

Я вытер пальцы салфеткой и пошел в штаб. Анатолий встретил меня на лестнице. Видимо, обыскав квартиру, решил не ждать и проверить двор.

– Глеб! Я как раз тебя ищу! – вид у него был крайне взволнованный: рыжеватая борода торчала во все стороны, глаза сверкали, скуфья съехала на затылок, как шапка борзого гопника.

– Я понял, что стряслось?

– Я по поводу Жанны, я точно знаю, кто ее убил!

Наша песня хороша, начинай сначала. Анатолий был уверен, что Жанну убил Стас. Стас не подарок и часто нарушал правила, но он бы не пошел на такое… Я уверен.

– А убили ли ее? И если ты опять будешь бездоказательно обвинять Стаса, то мы точно поругаемся.

Черт, вот нихрена я не уверен. Я стоял с невозмутимым видом, но в легкие словно набросали камней – а вдруг на этот раз Анатолий принес доказательства?

– Нет, нет. Я знаю, это не он, – Анатолий замахал руками, и я смог спокойно вздохнуть. – Я был неправ. Но теперь я знаю кто… Вчера я нашел в подъезде парня с передозировкой, притащил домой, откачал… Потом стал с ним беседовать… – Анатолий тараторил, и я с трудом улавливал суть. – Я хотел убедить его лечиться, по крайней мере, рассказать о центре… Я же раньше работал в центре реабилитации, православная община там…

– Ближе к делу. – Если он и вправду нашел убийцу, то это прорыв!

– Да‑да. Стал с ним говорить, он совсем понурый был, совсем молодой парень, а жизнь не мила… Я спросил, что его так беспокоит, а он сказал, что убил человека за то, что она была ведьмой, и описал Жанну!

Ого!

– Точно Жанну? Или кого‑то похожего? – Жанна на вид была типичной сорокалетней женщиной. Полная, среднего роста, короткие волосы, без особых примет. Под ее описание подходили тысячи.

– Точно. Он узнал ее имя!

– В смысле узнал имя?

– Ну, я спросил, звали ли ее Жанной Нестеровой, – Анатолий захлопал глазами.

– Ты первый назвал ее имя?! А если б это была не она?! – вот же валенок! – Так… ладно. Урок конспирации проведу позже. Сейчас надо допросить парня, узнать каждую деталь. Где он?

– Я не знаю.

– В смысле? Он пришел, сказал тебе: «Отец Анатолий, я убил человека за ведьмовство». А ты в ответ: «Ай‑яй‑яй, три аве‑марии и вали»? Так, что ли? Почему ты не знаешь?!

– Я православный священник, а не католический, – обиженно фыркнул Анатолий, но мне было не до вежливости.

– Да плевать! Что там дальше было? Он просто взял и ушел?

– Я его выгнал, – Анатолий сжался и, казалось, вот‑вот дематериализуется, как Оби‑Ван Кеноби, оставив на полу рясу.

– Подожди. Хочешь сказать, ты вышел на человека, который может разом закрыть половину белых пятен в деле, и выставил его вон, не взяв даже номера телефона?

– Я запаниковал! Он стал требовать показать штаб! – Анатолий всплеснул руками.

– Ты ему растрепал?! Святые угодники, Анатолий! – посвящать посторонних в сверхъестественный мир было одним из тех немногих дел, которые требовали моего согласия. – И как он отреагировал? Захотел открыть миру глаза? Вывести сверхъестественное из тени?

– Наоборот, все понял и захотел присоединиться, – Анатолий пожал плечами. Судя по лицу, он начал сомневаться, что поступил правильно.

– Ну так это хорошо! Учить с нуля сложно, но возможно, а у нас не хватает людей.

– Глеб, ты меня чем, прости, слушал? Я же сказал, что парня нашел в подъезде с передозом, он наркоман, – Анатолий расправил плечи и уверенно посмотрел мне в глаза. Видимо, он посомневался‑посомневался и пришел к выводу, что сделал все правильно… упрямый баран.

– Да ладно тебе, это Питер. Сейчас под видом травки такую химию продают, можно покурить вроде как простой косяк и через пять минут изображать паука на Невском… Или там что‑то серьезное?

Анатолий сморщил нос и жестом показал на сгиб локтя.

– Черт… Это может быть результатом проклятья, как с тем профессором, который забухал…

– Нет, Глеб, – Анатолий поджал губы и покачал головой. – Парень с шестнадцати лет долбится, а ведьму убил из‑за того, что она околдовала сестру, а не его.

– Жаль… Нам бы новая кровь пришлась в тему, – я знал охотников, которые сидели на игле, особенно в девяностых их было много. Ничем хорошим для них это не закончилось. – Все равно его надо найти и допросить. Что ты о нем знаешь?

– Ничего, – Анатолий вздохнул, снял скуфью, помял в руках и надел опять.

– Сколько лет, как зовут? – Должно же быть хоть что‑то.

– Двадцать один, имя очень странное… Ева. Не понимаю, зачем давать ребенку женское библейское имя…