Торговец. Книга II. Симпозиум
Отпив глоток уже остывшего кофе, Клочко вдруг спросил:
– Вы, случаем, не за рулем сегодня?
– Да нет, машина в гараже, – недоуменно ответил Ванин. – Вам чем‑то надо помочь?
– Не угадали, коллега, – совсем уже не похожим на него тоном ответил Клочко. – Я ведь все отлично понимаю, действовать надо. Однако никогда бы себе не позволил чего‑то существенного недоглядеть, упустить из внимания. Боевая привычка, Алексей Валериевич. А то, что машина ваша в гараже – это хорошо. Вы в армии служили?
– Было дело. В спецназе. Впрочем, работа на оборонном заводе сродни службе.
– Тогда вы меня должны понять. Сегодня пятница. Вам на сборы остались, если я правильно помню, суббота да воскресенье. Вылет в Москву рано утром в понедельник. Вылет в Америку – во вторник. Так что мы с вами до командировки уже не увидимся.
Клочко подошел к встроенному шкафу, извлек две граненые рюмки (где только раздобыл такие!), бутылку водки и пару красных душистых яблок.
– Если уж совсем по правде, я вам немного завидую. Сам, бывало, готовлюсь к серьезной операции, волнуюсь. Всегда по‑особому, почти с суеверием относился к этому. За удачу грех не выпить, окропить дорожку. Садитесь поближе. Мы с вами все же русские люди.
И только тут Ванину стало понятно, что вся эта сцена с резким изменением позиции руководства оказалась не чем иным, как хорошо согласованной акцией.
– Действительно, не вижу повода не согласиться, – отшутился он. Мысленно же подумал: «А Клочко‑то вроде ничего – наш мужик. Слава богу, дело пошло!»
Глава 2. Ее звали Джейн
И все же режимники настояли на том, чтобы Ванин летел по старому маршруту, на перекладных с промежуточными посадками.
Вот самолет пошел на снижение. Минут через пятнадцать‑двадцать будет в Шэнноне. Под крылом проплывали луга Ирландии. Ванину нравился Шэннон. Он подсчитал, что в былые времена за год бывает там раз пять. Тогда маршрут каждой из командировок в США и обратно обязательно проходил через этот аэропорт, один из крупнейших в Европе. Особенно в Шэнноне нравился «Гиннес» – густое, горьковатое на вкус темное пиво. В баре, что находится в самом центре международного сектора, кажется, знакома вся обслуга. Вот и в этот раз рыжий Джон, увидев Ванина, помахал рукой:
– Хэлло, Алекс! Давно тебя не видно. Как всегда, один большой «Гиннес»?
На пиво у него было полчаса.
Пунктуально, как обычно, дали объявление на посадку. Ванин обратил внимание на то, что если раньше все объявления делались на английском, то теперь, когда в Шэнноне обосновались крупные российские авиакомпании, в репродукторах стала звучать не только русская, но и китайская речь.
В Шэнноне экипаж самолета сменился. Кто‑то из пассажиров летел только до Ирландии, и на посадке появились новые лица. Проходя мимо стойки регистрации, Алексей невольно обратил внимание на высокую, стройную брюнетку. Волосы ее свободно ниспадали на открытые плечи. Яркая красная помада придавала губам какую‑то чувственность и привлекательность. В руках – только маленькая сумочка и вязаная кофточка. Похоже, она была одна. Внимание отвлек вопрос стюардессы на английском:
– Sir, which is your seat, please? Сэр, пожалуйста, у вас какое место?
Улыбнувшись в ответ, Ванин ответил по‑русски:
– Девушка, я лечу из Москвы. Мое место 18 D.
Когда расселись все транзитные пассажиры, летящие из Москвы, стали проходить подсевшие в Шэнноне. Он увидел ту самую брюнетку, шедшую по противоположному проходу.
«Хоть бы села рядом, все равно целый ряд свободный», – мелькнуло в голове.
То ли она прочла мысли, то ли ей понравились именно эти места, брюнетка обратилась к стюардессе:
– Могу ли я сесть здесь, – указав на крайнее место в его ряду.
Стюардесса помогла ей положить сумочку в отсек для ручной клади над головой и предложила плед. Усевшись поудобней, приготовились к взлету. До Лос‑Анджелеса лету было часов семь.
Не успел самолет набрать высоту, в проходах появились тележки обслуживания. Как всегда, начали с аперитива. Краем глаза Алексей уловил, что его новая попутчица взяла себе стандартную бутылочку красного сухого. Решив не мелочиться, он попросил два стакана со льдом и бутылку «Канадского клуба». Потом, немного поразмыслив, взял еще стакан со льдом – про запас. Брюнетка, о чем‑то, видимо, вспомнив, повернулась вслед стюардессе, но та была уже в другом конце салона. В глазах ее застыл вопрос. Настал удачный для знакомства момент.
– Могу ли я вам чем‑либо помочь?
Брюнетка охотно ответила на учтивое предложение:
– Не знаю, есть ли у них горячий чай? Меня немного знобит.
– Вам нездоровится? – в голосе его были слышны внимание и забота.
– Да нет, просто продрогла под кондиционером.
– Может быть, немного хорошего виски?
Увидев наклейку, уважаемую в кругах знатоков, незнакомка согласилась.
– Только безо льда, пожалуйста. – И тут же без какого‑либо кокетства добавила: – Меня зовут Джейн.
– Алексей, – представился Ванин. – Будьте здоровы!
– И вы будьте.
– Если я правильно вас понял, вы не американка. У вас другой выговор.
– Да, моя мама – шведка, а папа – испанец, но я уже давно живу в Америке.
– О, в ваших жилах течет редкая кровь: лед и пламя, – попытался сделать комплимент Алексей.
Однако на этом разговор был прерван – подали обед. Джейн почти ни к чему не прикоснулась. Вид у нее был действительно усталый. Наскоро выпив чай, она завернулась в плед, дав понять, что хочет уснуть.
Алексею не оставалось ничего другого, кроме как достать книгу. Но чтение никак не ладилось – внимание то и дело возвращалось к этой очаровательной молодой женщине…
Ей тоже не спалось. Вконец оставив попытки вздремнуть, она первой возобновила разговор:
– Алексей, как там насчет «немного хорошего виски»? Мне нравится твой выбор.
Польщенный тем, что похвалила и что стала на «ты», Алексей добавил льда из рачительно припасенного стакана, через соседние сиденья протянул стаканчик.
– Да ты садись поближе, – вполне естественно предложила она.
Повторять просьбу ей не пришлось – Ванин одним махом перелетел на соседнее с ней место.
