Ты должна бороться

– Ты что здесь делаешь, Верховски? – наклоняется ко мне молодой преподаватель. Я поднимаю заплаканные глаза и смотрю на него, потирая мокрые щеки.

– Пошли со мной, – он подает мне руку, и я еще долго вопросительно смотрю на него. Я сдалась. В эту самую минуту я сдалась, согласившись вновь быть заложницей обстоятельств.

Глава 11 «Мрак грядущей любви»

Все происходит для меня совсем быстро. Мелькают воспоминания, как я огибала весь техникум в нижнем белье. Как жадно раздевали глазами меня парни, у которых, похоже, в голове уже началась прелюдия. Как осуждающе, с жалостью, смотрели на меня девушки, учащиеся вместе со мной. Как с ухмылкой Уотерс смотрел на меня, как на жертву.

– Верховски, это твоя новая фишка – бегать полуголой по колледжу? – Уотерс накинул на меня свою красно‑черную рубашку, которую он носил поверх белой футболки. Мои руки трясутся, как же хочется поскорее забыть этот ужас.

– Какое Вам, к черту, дело? – Скрипя зубами, произношу я.

– Хорошо, будь по‑твоему, – преподаватель куда‑то отходит, позже возвращается с небольшим пакетиком, в который обычно упаковывают подарки, – держи.

Я осторожно беру маленький пакет в руки и достаю содержимое. Твою мать! В нем лежат вещи, в которых я вчера пошла на свидание с Ваней.

– Не смотри так на меня, я сегодня нашел эти вещи под столом в аудитории, – парень протягивает мне какую‑то маленькую открытку, – вот это тоже было там.

Вглядываясь в текст, написанный аккуратно, без всяких загвоздок, у меня все же получается его прочитать.

Ты проиграла.

Подняв вопросительно глаза на Мэтью, он тут же читает немой вопрос, задаваемый мной.

– Я провел сравнение почерков у кого смог, к чьим конспектам я получил доступ, но, – парень вздыхает, – не один из них не подошел.

Взяв пакет, я отправляюсь в небольшое хранилище в кабинете Уотерса, чтобы переодеться и придумать план, что делать дальше. Неизвестность убивает меня, неизвестность и страх за то, что со мной могут сделать еще.

Кому могло понадобится так откровенно издеваться надо мной? Ване?

Но какой у него мотив? Вряд ли на пляже между нами произошло то, что заставило бы его сделать это со мной. Он, как мне казалось, настроен весьма дружелюбно. И если уж думать о том, кому бы пришло в голову сотворить такое, то я бы начала со списка людей, имеющих со мной личные счеты.

Как насчет Уотерса? У нас хватает личной неприязни и обид, чтобы подставить друг друга. Но стал бы он действительно делать это?

Я ломаю голову над этим вопросом, и меня начинает подташнивать. Не может быть. Пожалуйста, скажите мне, что этого не может быть.

Я, наверное, сейчас не в том состоянии, чтобы придумывать план, но меня согревает мысль о том, как я уничтожу человека, сделавшего со мной это. Мэтью Уотерс вряд ли сейчас захочет помочь разобраться во всем этом. Зря я вообще его втянула. Черт, Мелисса, когда ты будешь думать головой?

Немного приведя себя в божеский вид, я выхожу из хранилища и стараюсь сохранять невозмутимость, насколько это возможно для нынешней ситуации. Я закусываю губу и глубоко вдыхаю, делая шаги навстречу преподавателю. Мое сердце колотится так быстро, что, кажется, вот‑вот вырвется из груди.

Уотерс пристально смотрит на меня с напускной невозмутимостью. Кажется, его совсем не волнует произошедшее со мной пару минут назад. Лишь наоборот, забавляет.

– Мне кажется, у меня дежавю, – едва слышно произносит преподаватель, и голос его полон такого же изумления, такого же недоумения, какие испытываю сейчас и я сама.

– Вам только кажется, мистер Уотерс, – поддерживаю я нашу игру в безразличие. Черта с два он начнет жалеть меня, укутывая в свои массивные объятия и приговаривая, что все снова будет хорошо. Нет, мы в совершенно не тех отношениях, в которых заботятся о состоянии друг друга. Мы безжалостно выживаем друг друга из техникума, напрочь убивая жизнь и репутацию. И если брать во внимание сторону морали, то по мне так совсем нельзя поступать с человеком, которому чуть не впаяли выговор за мои выходки, но я была бы совсем не я, если бы не продолжила эту игру.

– Я, конечно, буду очень плохим преподавателем, если так сделаю, но все же предложу, – парень делает небольшую паузу, от которой у меня захватывает дыхание, – нам нужно перейти на «Ты».

– Мэтью, ты как преподаватель – отвратителен, – он качает головой, но теперь хотя бы смотрит на меня с улыбкой, – Но парень ты, думаю, неплохой. Я не знаю, что у тебя в голове и какие интрижки ты задумал в игре в «Плохого учителя», но если это так, если ты все еще на что‑то рассчитываешь, то можешь быть уверенным в том, что эту игру ты проиграешь.

Парень опускает голову, закрывая лицо рукой, но мне все равно удается увидеть странную улыбку, которая так и гласит «Боже, что она опять придумала». Я скрещиваю руки на груди, давая преподавателю понять, насколько я уверенна в своих словах и как далеко я готова зайти, отстаивая их. Да, честно признать, это все слишком заманчиво, чтобы быть правдой. Мы прекрасно оба понимали, что долго наши игры не продержаться и кому‑то из нас в конечном итоге придется сдаться. Но выгодно ли для меня сдаться? Нет, вряд ли. В моем случае мне придется просто бросить эту затею и спокойно лечь под моего препода, что ничуть меня не радует, а даже наоборот, унижает меня. А что будет, если выиграю я? Какую награду я получу? Ну, а если и вовсе нет никакой награды, и я попросту сейчас трачу свое время, то, скорее всего, я просто сейчас участвую в соревновании против самой себя.

– Верховски, ты как студентка – ужасна, – боже, он что, меня передразнивает? – Но девушка ты, думаю, отнюдь неплохая. Не в моих правилах заводить отношения на работе, но, похоже, это легче признать, чем пытаться скрывать.

Мне становиться жутко любопытно, что он сейчас скажет. Откровенное признание в любви до гроба? Нет, не такого я ожидала от молодого преподавателя‑красавчика, при виде которого девушки чуть ли не таят, в буквальном смысле. Скорее всего человек, имеющий целое учебное учреждение баб, готовых на все ради него, не станет так безрассудно разбрасываться словами.

– Я признаю, ты мне нравишься, – неужели я действительно ошибаюсь, и он правда хочет от меня чего‑то большего? – И я бы хотел провести с тобой время совсем не за учебниками, – А, нет, все тот же похотливый Уотерс.

– Слушай, я понимаю, что для тебя было такое счастье увидеть меня в нижнем белье, но, пожалуй, давай оставим все как есть? Я, конечно, приму твое предложение разговаривать с тобой на «Ты», не на парах конечно, но приму, и ты должен знать, что у нас никогда ничего не будет. Я не собираюсь спать с тобой, даже если меня будут пытать ножами серийные ублюдки.

– При всем моем уважении к тебе, если бы я хотел, ты бы уже давно сладко стонала подо мной и просила большего, – он поправляет волосы, заводя их наверх, – но пока что я этого не сделал, так что можешь расслабиться и получать удовольствие. В каком‑то смысле.

Я долго размышляю над его словами и мне легче признать, что он прав, но тут явно есть какой‑то подвох и я обязана его разгадать.

– Тогда зачем ты все это делаешь? – Уже невольно спрашиваю я скорее себя, чем его.

– Зачем? – Парень делает небольшой вдох, – чтобы спутать твои карты, Верховски.