Тысяча китайских журавликов
Я подошел к аудитории и взялся за ручку двери, показывая, что перерыв окончен. Оставшееся время от пары девочки старательно избегали смотреть и на меня, и друг на друга.
Уже полчаса я ходил кругами возле машины. Дважды очистил снег, сбил ногами налипшие куски грязи с колес, потрепался со сторожем стоянки и вконец замерз. Хорошо, что в машине журнал какой‑то валялся, а то совсем околел бы.
Когда запыхавшаяся Катя сугробом ввалилась в салон, я уже готов был довести ее до ближайшего метро и высадить к черту. Но тут случилось забавное.
– Ты чего так долго? – сурово спросил я и на автомате подставил щеку для поцелуя. Катя так же автоматически меня поцеловала.
– Да я…
Мы замерли. А потом быстро одновременно заговорили:
– Извини, привычка. Как‑то всегда получается, что…
– Простите! Папа всегда злится, если он меня подвозит, а я долго собираюсь, но…
– …девушка садится в машину, поцелуй, объяснение опозданию…
– …стоит его чмокнуть, и он тут же успокаивается…
Замолчали мы так же одновременно.
– Мда… Страшная это штука – условные рефлексы. – Я поправил зеркало заднего вида и стал выворачивать со стоянки.
– Ничего, бывает. Главное, в универе держать все рефлексы в узде. А то так опоздаю на лекцию: «Громова, ну какого хрена?! Опять опоздала!» – «Да ладно, ерунда!» И – чмок в щеку.
– Хм… Надо запомнить текст. Так ты не договорила, почему шла так долго.
– А, да я от самого вагона метро возвращалась! Народ как‑то цепко меня в окружение взял, а как объяснить, зачем мне в другую от них сторону, – не придумала.
– Позвонила бы, я бы тебя у метро и подхватил.
– И куда бы я позвонила?
– А, ну да, у тебя же номера нет… Продиктуй свой. – Я достал мобильник, увидев который девочка брезгливо поморщилась. Пришлось оправдываться: – Я разбил свой мобильный, а до магазина все не дойду. Это запасной. Друг одолжил. Запиши мне свой номер… Как поедем? Через город или «огородами»?
– Лучше через город – там сейчас пробок больше.
Вот оно как – через город, чтобы по пробкам. Чтобы подольше покататься. Хорошее начало. За полтора часа вполне можно будет ее уболтать до приглашения к себе в гости. Блин, переспать с ней перед сессией? У нее по моему предмету полная жопа, начнет ведь просить, клянчить. Ладно, разберемся.
До центра доехали очень быстро, зато на подъезде к «Маяковке» ожидаемо встали в глухую пробку. Медленно и печально спускаясь вниз к Красной площади, вели непринужденный треп в стиле «что вижу, то пою».
– «Маяковка»! – радостно вскрикнула Катя и ткнула пальцем в здание метро. – Здесь я встречалась с мальчиком на своем первом свидании!
– О, как интересно! Сколько же тебе было лет?
– Семнадцать.
– Так много?!
– А что?
– Я думал, современная молодежь на свидания начинает бегать лет с тринадцати.
– Может, и начинает. Меня в тринадцать лет больше интересовали роликовые коньки, чем мальчики. Я даже поцеловалась первый раз в десятом классе, и то в благодарность за установку новой «Винды».
Я так опешил, что не заметил, как впереди освободилось пространство. Под возмущенное бибикание ржавенькой «Хонды» сказал:
– Боюсь представить, что бы ты сделала за новый компьютер! – И, каюсь, красочно представил, что бы она сделала за новый компьютер.
– Да ладно вам! – Катя, смеясь, хлопнула меня по плечу перчаткой. – Вы же программист, вы должны меня понять!
– Нет, Катюш, извини, за установку «Винды» целоваться я бы точно не стал. Она хоть лицензионная была?
– Господь с вами, откуда у простого школьника взялась бы лицензионная операционка?
– Значит, это был школьник. О времена, о нравы! – Я удрученно покачал головой. – А школьник твой ее устанавливать‑то умел? Или просто диск отдал, сорвал поцелуй и смылся?
– Ну, в общем…
– Понятно: за установку – отдельная плата.
– Не пошлите!
– Я пошлю. Ага. Первый поцелуй – за программный продукт для компьютера. Ты – настоящий технарь.
– Да что вас так смутило‑то?!
– Кать, а где романтика?! Ты же девушка!
– Все было не так прозаично! – Мне показалось, девочка начала оправдываться. – Я ему нравилась. Он мне – не очень. Разговорились как‑то на перемене, что у меня «Винда» старенькая, стыдно с такой в наш универ поступать…
– Да, конечно. При поступлении в наш вуз наличие последней версии «Винды» было обязательным условием, – не удержался я от «шпильки», но Катя проигнорировала мой подъеб.
– Он сказал, что может дать мне диск. Давай, мол, после школы встретимся. Встретились. Погуляли. У подъезда он отдал мне диск. Я сказала спасибо. Он меня поцеловал. Вот.
– Замечательно. И что в этой истории было самым романтичным?
Катя задумалась. Ответить было нечего.
– Вот‑вот. Не девушка, а парень в юбке, – я покосился на ее ноги, обтянутые джинсами. – Даже не в юбке!
– Да я всю осень ради вас в юбке пробегала! А сейчас… холодно.
Я решил сменить тему, Катя слишком близко к сердцу приняла мои издевки насчет ее неромантичности.
– Откуда вы знаете Олесю?
– М‑м‑м… Ну‑у… Как бы это сказать… В общем, мы с Машкой случайно услышали, как вы с ней… расстались. А потом напоролись на нее в туалете. И она попросила проводить ее до выхода. Она была так расстроена…
Мы подъезжали к Большому театру, и я вспоминал, где можно развернуться.
– Плакала…
Так, если сейчас успеть перестроиться, то можно…
– Так переживала…
Кто переживал? Видимо, пока я тут скакал из ряда в ряд, потерял нить беседы.
– Почему вы расстались?
А, вот она о чем. Я неопределенно махнул рукой.
– Маша правильно написала в вашей переписке.
Она нахмурила лобик, вспоминая переписку, и вдруг смущенно отвернулась. Вспомнила.
